Алгебраист

— Я некоторое время думала, как использовать тебя наилучшим образом, — сказала она ему. — Но это решение было принято в последнюю минуту. Мы находились в корабле, готовом к полету, я видела, как ты им управляешь, знала, что это нетрудно. — Лисс пожала плечами. — А они бы попросту реквизировали его, установили боеголовку и использовали как ракету.

— И это самое лучшее, что пришло тебе в голову насчет меня?

— Можно было бы, наверно, сделать и что-нибудь получше, но я решила иначе. Просто обескуражить всех, выведя тебя за скобки. Моральный удар — пусть все думают, что ты сбежал к противнику. И знаешь — сработало. Они все здорово переполошились.

— Значит, просто все так удачно сложилось.

— Я же из запредельцев. Нас учили думать.

— И ты всегда охотилась за мной? Я был чем-то вроде цели?

— Нет, просто опять же все удачно сложилось. Здорово вышло.

— А Фассин?

— Полезное знакомство. Проку от него как от шпиона не очень много, но связь поддерживать стоит. Он как минимум вывел меня на тебя. Жив он или нет — этого никто не знает. Исчез на Наске.

— А что там сейчас происходит? Я имею в виду — в системе? Война уже началась, да? Мне ничего не говорят, а с экрана можно выйти только в библиотеку.

— Да-да, война уже началась.

— И?

Лисс покачала головой и присвистнула.

— Тебя интересует, что сталось с кораблями, которые ты построил? Они получили хорошую трепку. И все никуда не годятся. А разговоры о борьбе до последнего корабля — это обернулось пустой болтовней. Война в космосе практически завершилась. Иерхонт исчез.

— Речь идет только о военных? Они не тронули города и орбиталища? — Сал несколько мгновений в упор смотрел на нее, потом опустил глаза. — У меня там много людей, Лисс.

— Да, ведь ты, Салуус, всего лишь человек. Я знаю. Не стоит притворяться.

Он сердито посмотрел на Лисс, но она ответила холодным взглядом. На ней по-прежнему был облегающий э-костюм. Плотный шлемоворотник вокруг ее шеи образовывал странное жабо, отчего возникало впечатление, будто ее маленькая голова с темными волосами, собранными сзади в плотный пучок, лежит на блюде.

— На данный момент захвачен только Боркиль, — сказала она, смилостивившись. — Там много разрушений. Но достоверных сообщений о зверствах не поступало.

Он вздохнул и откинулся к спинке маленького сиденья, стоявшего перед экраном.

— Зачем вы, запредельцы, сотрудничаете с этими… с этими парнями?

— Чтобы вы держались от нас подальше.

— Мы? Ты имеешь в виду Меркаторию?

— Конечно же, вашу долбаную Меркаторию.

— Неужели это правда?

— Чем больше хлопот у вас, ублюдков, тем меньше времени, чтобы убивать нас. Очень простое уравнение, Сал.

— Мы нападаем на вас потому, что вы нападаете на нас.

Лисс развалилась на своем стуле, чуть разведя ноги, и закатила глаза.

— Вы ничему не хотите учиться, — выдохнула она. — Вы нападаете на нас потому, что мы не хотим входить в вашу драгоценную вонючую Меркаторию. Вы не можете оставить нас в покое — боитесь, что с нас возьмут пример другие. Вы атакуете наши орбиталища и жилкорабли, вы убиваете нас миллионами. Мы же атакуем только ваши военные объекты и инфраструктуру. А вы называете нас террористами. — Она покачала головой, встала. — Пошел ты в жопу, Сал, — тихо сказала она, — вместе со своим невежеством и таким удобным эгоизмом. Пошел ты в жопу, Сал, вместе со своим умением не задумываться о важных вещах.

Она повернулась, чтобы уйти.

Сал вскочил на ноги, чуть не столкнувшись с прозрачной мембраной.

— И ты никогда ничего ко мне не чувствовала? — выпалил он.

Лисс остановилась, повернулась.

— Кроме презрения? — Она улыбнулась, когда он отвел глаза, прикусил губу. И встряхнула головой, пока он не видел. — С тобой иногда бывало неплохо, Сал, — сказала она, надеясь, что ее голос звучит не слишком покровительственно. Или, напротив, вкладывая в него именно покровительственную нотку.

Она вышла, прежде чем он успел придумать, о чем еще спросить.

Орбиталищу 4409 и всем его обитателям был вынесен смертный приговор. Так им сказали. В это трудно было поверить.

Жители реагировали по-разному. Одни начали устраивать беспорядки, и с ними разобрались бескомпромиссно или жестоко, в зависимости от того, верили вы гражданским властям или нет, другие тем или иным образом ушли в загул, третьи просто оставались с теми, кого любили, четвертые вдруг обнаружили, что не желают провести последние часы с теми, кто им просто нравился, а многие (гораздо больше, чем ожидала Тай) собрались в большом парке на дальней стороне внутренней стены орбиталища, если смотреть от площади перед дворцом диегесиана. Они все держались за руки, бесконечными рядами и группками; те, кто встал в круг, держались за руки в центре, рядом с длинными, змеящимися людскими рядами. Тай подумала, что сверху они, наверно, похожи на странное изображение человеческого мозга — завитки извилин и ответвления дендритов.

Тай Хохуэл пыталась разглядеть, что происходит за пучками гнезд, гроздьями закрепленных вдоль длинной оси орбиталища, пыталась увидеть дворец диегесиана и площадь, куда вместе с другими ходила протестовать много лет назад.