Алексей Михайлович

Каждая строка предисловия не просто красива — содержательна. Царь знает, о чем пишет. Красота полета сокола — в высоте и в стремительном, почти неуловимом для глаза, падении на добычу, ударе и в новом крутом подъеме, новой «ставке». Сокол «с великим верхом» (то есть высотою полета) — лучший сокол, оттого и «красносмотрителен… высокова сокола лет». Дермлиги (разновидность мелкого сокола), не давая опомниться своей добыче, атаковали ее сверху и снизу. То и была «дермлигова переласка», которая в суете и неутомимости своей могла казаться даже потешной…

Исследователи литературы охотно включают Урядник в число литературных памятников Древней Руси. В нем видят начала эстетические, художественные. Но Урядник — это еще и целое мировоззрение, царский проект устроения мерного и благочинного мира. Это особенно ощутимо, когда выспренний тон «Предисловия и сличения» сменяется вполне конкретным описанием церемонии посвящения в сокольничий чин. Для царя и его современников в строгом, соразмерном распорядке церемонии, когда каждый знает свое место и делает свое дело, и таится подлинная красота и честь для каждой вещи и каждого чина. Потому Урядник вовсе не утрачивает своей праздничности — «красоту и удивление». Он лишь несколько меняет тональность.

Вся церемония предполагает особое уготовление, вбирающее в себя всю символику «красной охоты». В передней избе к приходу государя стелется «ковер диковатой» (серо-голубого цвета), на который кладется подушка, набитая пухом диких уток. Против подушки-изголовья ставятся четыре нарядных стула для четырех лучших, первостатейных птиц — соколов и кречетов. Между стульями кладется крытое попоной сено, где будут наряжать новопоставленного в чин. Сено и попона — символы коня: нет сокольничего без птицы, но нет настоящей птичьей охоты и без коня!

Все это вместе названо местом. И люди, и птицы, раставленные по месту, — все должны быть в лучших платьях и в «большом наряде». Сам нововыборный должен стоять одетым «в государево жалованье» — новый суконный кафтан с золотыми и серебряными нашивками «х какому цвету какая пристанет», в ферезее и шапке, обязательно надетой «искривя» — лихо набок. Это и есть уряд и устрой по чину.

Далее следует церемония пришествия царя и приветствия начальных сокольников и рядовых. Затем наступало время «объявлять образец и чин». Начиналось все с «наряжания» птиц. Это было не обычное одевание обнасцов, колокольцев, клобучков и прочего, но настоящее священнодействие, исполненное глубокого смысла. Не случайно оно открывалось фразой подсокольничего: «Начальные, время наряду и час красоте».

Поразительны определения, которые предшествовали каждому следующему движению участников. Посвящаемому в чин вручают рукавицу, которую он должен «вздевать тихо и стройно». Одевши же, «пооправяся», «поучиняся» и перекрестясь, он брал челига. Урядник требовал, чтобы сделано это было не просто так, а «премудровато», то есть умело и «оброзсцовато». По Тишайшему, это и есть столь любимое им «стройство» — умение вести себя так, как должно и положено каждому чину.

К самому государю надо было подступать «благочинно, смирно, урядно»; подойдя, остановиться «поодоле» от царя, но не просто так, а «человечно, тихо, бережно, весело»; кречета при этом следовало держать «честно (достойно. — И.А.), явно, опасно (осторожно. — И.А.), стройно, подправительно (исправно, по образцу. — И.А.), подъявительно (напоказ. — И.А.) к видению человеческому и х красоте кречатье». Так Урядник связывал воедино те центральные понятия, которые объявлены в Предисловии — через «стройство» — действие — являл урядство, красоту, честь и меру.

Средневековое общество корпоративно. Царь создает избранную корпорацию, корпорацию сокольничих, особость которой закреплялась особостью действия, приравненного чуть ли не к обряду. И снова невольная параллель: подобную игру со своим Всешутейшим и Всепьянейшим собором затеет позднее Петр. Но насколько отличны оба «стройства»! Петр осмеивал, издевался, выворачивал наизнанку то, что испокон веков было неприкосновенно — обычаи предков, жизненный уклад, священнический сан. Словом, расшатывал устои. Алексей же Михайлович упрочивал их. И пускай это упрочивание происходило в миру почти особом, созданном царским увлечением, в сознании Тишайшего по этой мере и по этим принципам должен был выстраиваться весь благочинный мир.

Все в Уряднике должно было культивировать сознание корпоративности и особости царских сокольничих. Даже язык их выстраивался непонятно для непосвященных. «Врели горь сотело?» — спрашивает подсокольничий у государя после посвящения. «Сшай дар», — отвечает царь, и все это значит: «Время ли, государь, совершать дело?» — «Совершай дар».