Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

По традиции 5 декабря 1895 г., накануне тезоименитства Николая II, в Александровском дворце собрались все наличные родственники: «Обедали большим обществом, после чего опять получил подарки от всех». Этот обед «большим обществом» прошел в парадном Полуциркульном зале, где, как правило, и проходили подобные протокольные мероприятия. Что касается подарков, то эти скромные ювелирные мелочи Николай II педантично фиксировал в своем Ювелирном альбоме.[402] После того как гости покинули Александровский дворец, Николай II получил «подарки от душки Аликс в своей уборной в 7 ½».

Страница из Ювелирного альбома Николая II за декабрь 1895 г.

Через несколько дней Николай II записал в дневнике: «Завтракал с Аликс и провели весь день совсем одни. Катались, гуляли пешком. После чаю долго занимался, вечером играли в 4 руки и я читал для себя» (10 декабря).

Семейная идиллия была нарушена 17 декабря 1895 г., поскольку в Александровском дворце появилась английская няня, присланная из Англии королевой Викторией – бабушкой Гранни. Новая няня немедленно взяла бразды правления в импровизированной детской в свои руки, распорядившись о перемещении крошечной великой княжны на второй этаж в Детские комнаты. Императрица Александра Федоровна, совершенно не ожидавшая таких демаршей в ее собственном доме, была «в беспокойстве». Император на эти новости отреагировал философски: «…дочке придется переехать наверх, что довольно скучно и жаль!».

19 декабря великую княжну Ольгу Николаевну перевели «наверх в детскую – дай Бог в добрый час!». На следующий день английская няня сама купала девочку. Примечательно, что в этот же день из Александровского дворца уехала акушерка Е.К. Гюнст, которая до этого, видимо, играла главную роль при ребенке: «Простились с доброй Гюнст, которая пробыла у нас почти – яко три месяцы!».

Для того чтобы увидеть дочку, родителям теперь надо было подниматься на второй этаж. 25 декабря они «после чаю зажгли маленькую елку для дочки и рядом другую для всех женщин Аликс и детской». Любопытно, что богатый «народный» сарафан первой кормилицы Ольги, а затем и всех остальных кормилиц хранились в Александровском дворце как реликвия, даже после того как все девочки выросли, в шкафу № 1 в коридоре на втором этаже Детской половины.

29 декабря 1895 г. начали собираться, готовясь к переезду в Зимний дворец. В этот день «утро было чрезвычайно суетливое: пришлось много почитать, укладываться и делать разного рода распоряжения». В числе этих распоряжений императором был обозначен перечень работ по Александровскому дворцу и парку на летний сезон 1896 г. В дневнике император констатировал: «Комнаты достаточно опустели и глядят унылыми! Невесело уезжать из милого Царского, где мы более трех месяцев прожили тихо и счастливо».

30 декабря 1895 г. супруги «простились с милым Царским и сели в поезд, с кот. Мама приехала из Гатчины».

Первый раз в 1896 г. Николай II с супругой приехали в Александровский дворец 4 апреля, что было, в общем-то, против правил, поскольку в Царское Село переезжали обычно в конце апреля: «В 3 часа отправились в новом собственном поезде в милое Царское Село. Дочка совсем не боялась стука колес. Приехали в Александров[ский] дв. с дождем. Сейчас же начал разбираться. В кабинете сделаны некоторые улучшения, очень его украсившие. Пили чай в mauve room. Читал до 8 час. Обедали вдвоем и играли в 4 руки». Судя по всему, улучшения в Кабинете императора были связаны с завершением работы над камином.

В апреле 1896 г. в Александровском дворце все пошло по уже устоявшейся колее: длительные прогулки по парку, расчистка снега на катке и в аллеях парка, император катался на велосипеде по аллеям, один за другим проходили тихие семейные вечера с привычным музицированием в 4 руки.

В понедельник 29 апреля, в память о покушении на императора в Японии, в Александровском дворце состоялся молебен в Красной гостиной, где император «горячо благодарил Бога за спасение, ниспосланное Им рукою Джоржи в Японии!».

На проведенном молебне остановимся особо. Поясним, что домовая церковь Екатерининского дворца, как правило, использовалась для больших событий, например таких, как крещение родившихся детей. Для тихих семейных молитв поначалу использовалась молельня (№ 32), устроенная при Николае I (1844–1845 гг.) в память об умершей дочери в Угловом кабинете (№ 33, Голубой гостиной Марии Федоровны).

Судя по упоминанию в дневнике Николая II, к 29 апреля 1896 г. в Малиновой (Красной) гостиной установили упоминавшийся выше пятиметровый деревянный иконостас походной церкви императора Александра I, с написанными на холсте иконами[403] (В.К. Шебуев). В 1896 г. в зале стояла мебель кавказского ореха в стиле рококо времен Николая I, работы Тура или Гамбса. Позже, когда детей стало пятеро, в зале поставили в ряд четыре стула для великих княжон, кресло для Николая II и стул для цесаревича Алексея.