Александр Суворов

Испытание продолжалось. Оказалось, что младший Суворов знает немного по-французски и по-немецки, а по-русски пишет не хуже самого генерала. Считал мальчик быстро, а память у него была отменная.

– Ну, скажи: кем же ты хочешь быть?

Мальчик, потупясь, молчал.

– Матушка твоя, кажись, хочет видеть тебя архиереем?

Александр рассмеялся и, лукаво подмигнув матери, закричал:

– Кукареку!

– Ганнибалом? – продолжал допрашивать генерал.

– С вами, сударь, их уже два. Я не хочу быть третьим.

– Ты хочешь быть первым? Ого! А хочешь быть солдатом?

– Да! – кратко ответил Александр.

– Посмотри-ка ты на себя в зеркало, герой! – воскликнула мать.

Мальчик взглянул на себя в зеркало, и все посмотрели туда.

– Да, неказист! – бросил сквозь зубы отец.

Александр скорчил в зеркало не то себе, не то Ганнибалу рожу и отвернулся:

– Я не такой!

– Когда б он был записан в полк в свое время, то был бы теперь уж сержант, а то и поручик! – досадливо заметил Василий Иванович.

– Время не упущено, – возразил Ганнибал.

– Решено: запишу тебя, Александр, в полк! – стукнув по столу ладонью, сказал Василий Иванович.

Александр быстро взглянул на мать. Она заголосила, протягивая к сыну руки:

– Родной ты мой, галчоночек ты мой! Отнимают первенького моего от меня!..

– Ну, матушка, отнимут еще не сразу. Годика три дома поучится. Полно вопить!.. Достань-ка нам семилетнего травничка. Надо нового солдата спрыснуть. Да и поснедать пора: час адмиральский!

Авдотья Федосеевна, вытирая слезы, ушла, чтобы исполнить приказание мужа.

– Ну, Александр, теперь ты доволен? – спросил сына отец, когда мать вышла.

Ганнибал усмехнулся:

– Да что откладывать – еще передумаешь! Пиши, сударь, прошение, пока государыня Елизавета Петровна в Москве, я и устрою все это дело, – посоветовал гость.

– Сынок, подай перо и бумагу! – приказал Василий Иванович.

Александр быстро принес из спальни ларчик, открыл его и подал отцу чернильницу, песочницу, гусиное перо. Тот, обмакнув перо в чернила, задумался.

– В какой же полк тебя писать? – глядя на сына, спросил Василий Иванович. – В Преображенский? И дядя твой, Александр Иванович, в Преображенском, и я в Преображенском. Выходит, и тебе в Преображенский.

– Батюшка, – тихо сказал Александр, – пишите меня в Семеновский.

– В Семеновский? Почему же?

– Да мне матушку жалко стало: ей трудно со мной сразу расставаться. Преображенский в Петербурге, а Семеновский полк в Москве квартирует… Всё ближе к дому.

– В Семеновский полк не запишут: у нас в Семеновском родни нет.

– А Прошка Великан? – напомнил Александр.

Василий Иванович усмехнулся.

– Кто же это будет – Прошка Великан? – спросил Ганнибал.

– Прошка-то? Вы не знаете? – удивился Александр. – Его батюшка за то в солдаты отдал, что он кобылу огрел оглоблей да спину ей сломал. К тому же озорник. Все дрался: ударит, а мужик и с копыльев долой. Батюшка его и сдал. Царица послала его с другими великанами к прусскому королю Фридриху[28]. А у Фридриха пушка в грязи завязла. Велел король своим солдатам пушку тащить – десять вытащить не могут. Отступились. Прошка подошел, крякнул, один пушку из грязи вынул да на сухое место и поставил. Только и сам повалился около пушки: у него жила лопнула. А когда жилу ему срастили, выходили, то отпустили его домой…

– Да как же Прошка с лопнутой жилой в строю?

– Да он ничего еще, только тяжелой работы не может.

– Чудо-богатырь! В Москве непременно погляжу на Прошку, – сказал, рассмеявшись, генерал. – А ты еще не знаешь, Василий Иванович, что Никита Соковнин в Семеновский полк вернулся?

– Неужто? Какой поворот судьбы! Никита Федорович Соковнин мне друг и приятель. Истинно ты, Абрам Петрович, чудесные вести принес!

Глава вторая

Жребий брошен

Морозным утром Василий Иванович Суворов стоял в стеганом ватном архалуке[29] на покрытом инеем крыльце.

В это время во двор усадьбы въехал верховой, соскочил с коня, привязал его к воротному кольцу и, сняв шапку, подал барину письмо.

Взглянув на печать, Суворов понял, что письмо от Ганнибала. Василий Иванович вскрыл пакет, прочитал письмо и велел нарочному идти в приспешную и сказать, что барин приказал поднести ему вина.

Василий Иванович вошел в дом. В горнице Александр читал матери вслух книгу в кожаном переплете – «Житие благоверного князя Александра Невского». На полу возилась с лоскутками Аннушка, наряжая деревянную куклу.

– Оставь читать! – произнес Василий Иванович. – Ты стоишь у мèты[30] своих желаний.