Александр Суворов

Тот поднял три пальца и на этом уперся. Солдаты стали на сторону Гуська и убеждали иностранца согласиться на два рубля. Тот молча показывал свое: три пальца.

Гусёк вздохнул и согласился. Потянул к себе уздечку и сунул в руку продавцу бумажку. Смуглый продавец быстро развернул бумажку и в недоумении огляделся.

– «Суворов платит три рубля», – прочел какой-то грамотей у него из-за плеча. – Бери! Чего тут.

– Бери! Чего там! – сердито кричали солдаты.

Продавец нехотя выпустил из рук уздечку. Счастливый, оторопелый Гусёк стоял и любовался своей покупкой.

– Суворов платит! – крикнул один из солдат. – Хо-хо!..

Тем временем по приказанию Суворова сделали в поле, подальше от глаз неприятеля, копию измаильского вала с глубоким рвом; перед ним вырыли волчьи ямы[149]. Молодых солдат учили тут, как застилать плетнем волчьи ямы, забрасывать фашинами[150] ров и штурмовать вал. У берега Дуная с обоих флангов крепости Суворов приказал поставить за укрытием по батарее из 40 полевых пушек в каждой, чтобы скрыть от турок приближение штурма, обманув их надеждой на долгую осаду.

5 декабря к Измаилу возвратились войска Павла Потёмкина. 6 декабря из-под Галаца пришел Фанагорийский полк. 7 декабря Суворов послал коменданту крепости письмо фельдмаршала Потёмкина, полученное семь дней назад, в котором он предлагал сераскеру[151] Айдос-Магомету сдать крепость без боя во избежание пролития крови и обещал отпустить турецкие войска и жителей Измаила за Дунай со всем имуществом. В противном случае фельдмаршал предрекал Измаилу участь Очакова. Кроме того, он и сообщил о назначении Суворова.

К пространному письму фельдмаршала Суворов присоединил послание от себя.

«Сераскеру, старшинам и всему обществу.

Я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление – воля; первый мой выстрел – уже неволя; штурм – смерть. Что оставляю вам на размышление.

Александр Суворов»

Сераскер Айдос-Магомет прислал ответ:

«Скорее Дунай потечет назад и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».

Хитрый паша просил десять дней на размышление. На следующий день он прислал парламентера спросить, согласен ли на это Суворов. Суворов отвечал, что, если в тот же день на валу Измаила не появится белое знамя, знак сдачи, будет штурм.

Белое знамя не появилось.

Суворов собрал военный совет. Присутствовали генерал-поручики Павел Потёмкин и Самойлов, генерал-майоры Львов, Ласси, Мекноб, Кутузов, Арсеньев, вице-адмирал де Рибас, гвардии майор Марков, бригадиры Вестфален, Орлов, Чепега, Платов.

Суворов обратился к генералам с краткой речью:

– Господа! Согласно четырнадцатой главе воинского устава я созвал вас. Политические обстоятельства я постигаю как полевой офицер. Австрияки замирились с турками. Поляки двояки и переменчивы. Пруссаки вооружились против нас. Англия всех мутит. Франция помогает оттоманам. Мы с турками одни – лицом к лицу. России нужен мир. Измаил наш – мир и слава! Нет – вечный срам!.. Его светлость фельдмаршал желает нам счастья. Осада или штурм – отдаю на ваше рассуждение.

По правилам военного устава, первым должен был высказаться младший. Им в совете являлся бригадир Платов, донской атаман.

– Штурм! – просто сказал он.

Совет постановил единогласно:

«Приближаясь к Измаилу, по диспозиции приступить к штурму неотлагательно, дабы не дать время неприятелю еще более укрепиться, а посему нет надобности относиться к его Светлости главнокомандующему. Сераскеру в его требовании отказать. Обращение осады в блокаду исполнять не должно. Отступление предосудительно победоносным Ее Императорского Величества войскам».

Суворов назначил штурм в ночь на 11 декабря.

Турки были начеку. Беглецы из крепости сообщили, что там ждали штурма каждую ночь. Половина гарнизона, не раздеваясь, ночевала в землянках близ валов. Сераскер объезжал войска три раза в сутки. Ночью объезды совершали командиры янычар. Дозоры ходили по валам и всему городу. Айдос-Магомет и все его генералы решили обороняться до конца. Войска разделяют их решимость. Султан объявил, что он отрубит всем командирам головы, если Измаил падет.

Суворов приказал объявить эти малоуспокоительные известия по всем войскам.

На рассвете 10 декабря началась сильнейшая бомбардировка крепости с фланговых батарей, с дунайской флотилии и с острова за рекой. Турки отвечали канонадой из всех орудий. Артиллерийская дуэль длилась весь день до ночи. Сотни орудий гремели с обеих сторон непрерывно, изрыгая дым и пламя.