Читаем Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима полностью

Трудно представить себе древнерусского князя, чья держава подвергнута жесточайшему нашествию азиатских варваров, у которого города лежат в развалинах, население перебито или угнано, вера отцов поругана, ближайшие родственники убиты в битве с татарами, князя, который напрягает последние силы своей земли, чтобы отразить экспансию Немецкого ордена и шведов, наказать поднявшуюся из болот литву, привести в послушание данников из финно-угорских народов, начавших в этой сложной для Руси международной ситуации играть на ее противоречиях с сильными соседями с Запада и при первой же возможности готовых признать над собой новых хозяев, представить этого князя озабоченным единственной проблемой — балтийским проектом политического присутствия в понятиях современной политики. Более того, уместно заметить, в связи с либеральными суевериями современности, выдаваемыми часто за научное знание, что такое присутствие на Балтике никогда в нашей истории не рассматривалось русскими как подарок просвещенного Запада, который надо заслужить общей капитуляцией на всех фронтах противостояния западным соседям, как это имело место быть в недалеком прошлом в отечественной международной политике. Балтика была и оставалась для Руси сферой ее законных экономических и политических интересов, которые она успешно отстаивала от западного посягательства, вплоть до нашествия монголов, которое подорвало военные силы Руси в этой борьбе. Никакого проекта интеграции с Западом, в рамках Балтийской экономической зоны или в ином месте, у Александра не было, что доказывает его встреча с папскими послами, закончившаяся для последних безрезультатно. А говорить о веротерпимости человека, запечатлевшего всей своей жизнью подвиг верности вере отцов, можно только в качестве безумного глумления над национальным святым. Вероятно, эта попытка питерского чиновника должна рассматриваться как некий примиренческий шаг либерального лагеря перед лицом очевидной любви русского народа к своему святому князю. Шаг этот сколь примиренческий, столь и лукавый.

Русские люди в далеком XIII веке жили ожиданием свержения ненавистного ига монголов, ожиданием перемен к лучшему, верой в возрождение поруганной Отчизны. Симпатии и искренняя любовь народа к Александру Невскому были вызваны именно тем, что воплощение своих чаяний народ видел в его, Невского, жизни и борьбе, в его политике, внутренней и внешней, в нем самом!

Александр Невский оправдал их надежды. Он победоносно сражался с врагом с 1234 по 1256 год на Западе. Он отводил, сколь это было возможно, угрозу с Востока. Он отговорил ханов отбирать русских людей для участия в войнах Орды в чужих землях. У князя действительно был план, не мог не быть, постепенного накапливания русских сил. Он строил города в Новгородчине, размещал там ремесленников. Один из построенных князем городов стоит и поныне. Мы говорили об этом выше. Это Порхов на Шелони. Князь организовывал боеспособные силы, которые с ним громили всех врагов Руси на Западе. В городских цехах готовилось оружие. Русь оживала и верила в святость своего вождя, которая была не абстрактным чаянием истерзанного народа, а конкретно воплощаемой в его жизненном подвиге очевидностью для всех и каждого.

«Боже праведный! Ты положил пределы народам и повелел жить, не преступая чужих границ» — этот завет князя нам требует серьезного осмысления исторического и политического. Князь Александр обратился к суду Божию перед битвой со шведами, уповая на милость Всевышнего ввиду вероломства врага, пересекшего Свыше предопределенные границы народам. Не в силе Бог, а в правде — вот священный завет Невского героя. И эта уверенность в своей правоте перед лицом Господа давала, дает и будет давать русским людям силы одолеть любого врага.

Нам важно верно оценить слова князя о Богом установленных границах между народами. Эта уверенность в святости и нерушимости национальных границ стала политической программой противостояния Руси на Западе. Границы между племенами, по понятиям средневекового человека, есть данность, предопределенная Свыше, данность определенного, сакрального деления универсума и распределения земель по племенам. Граница — это не подвижная политическая реальность, меняющаяся вслед за изменением политических сил, но статус священный, неприкосновенный, освященный волей Божией, не подверженный с точки зрения средневековой этики волевым и произвольным изменениям по воле государей. Границы чертятся на небесах и соблюдаются на земле.

А как же, спросит образованный читатель, постоянное изменение тех же границ Руси, которые менялись у нашей державы в сторону увеличения, пока Россия жила истинной национальной жизнью? И как нам понимать историческую подвижность той же русско-шведской границы в Финляндии и Карелии?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное