Александр Невский

Воины князя Александра Ярославича, как говорится в летописи, собрали тела знатных шведских рыцарей, погибших в битве, «наклаша корабля два» и «пустиша их к морю» и «потопиши (они — два шнека) на море». Прочих же неудачных завоевателей-неудачников, из числа простых воинов, что навеки остались лежать на невском берегу, «ископавше яму, вметаша их (шведов) в ню бешисла».

Существует и версия, что шведская флотилия, выждав близ устья Невы, когда новгородская рать уйдет с поля битвы, возвратилась туда. Шведы с опаской сошли на берег и собрали своих убитых людей. Простых воинов закопали в яме прямо на берегу. Знатных рыцарей погрузили на три пустых погребальных шнека, которые по древнему обычаю викингов вывели из Невы на просторы Варяжского моря и потопили в балтийских водах, но без сожжения кораблей, как того требовал этот обряд.

Новгородцы же своих погибших городских ополченцев, ладожан, княжеских дружинников увезли с поля битвы домой. Их похоронили при большом стечении народа на городских кладбищах, под звон колоколов. Того требовала старая традиция людей славянского племени, строго соблюдавшаяся в те времена.

Князь Александр Ярославич мог уйти с невских берегов только тогда, когда его «сторожи», «морская стража» ижорян старосты Пельгусия принесла ему достоверную весть, что вражеская флотилия вышла из Невы и исчезла — в туманной дымке балтийских вод. Вполне возможно, что новгородские конные дозоры сопровождали королевскую военную флотилию еще какое-то время по берегу Финского залива.

Ижоряне принесли весть и о том, что три шнека потерпели близ невского устья крушение во время непогоды — «потопишися». Возможно, это были три погребальных корабля или те суда, которые потерпели кораблекрушение из-за недостатка матросов. Многие гребцы, даже не участвовавшие в сече, были «язвены» — то есть ранены русскими стрелами. Морские волны выбросили на берег немало тел утонувших и убитых в битве шведов.

Невская битва по своим масштабам не превосходила другие военные столкновения между вольным городом Новгородом и Шведским королевством за обладание Ижорской землей с устьем Невы, других новгородских земель. К примеру, битва под Раковором в 1268 году между русским войском и тевтонскими рыцарями или штурм шведской крепости Ландскроны в 1300–1301 годах были более масштабными военными предприятиями.

Значение Невской битвы заключалось в другом. Это была первая и блистательная победа русского оружия после опустошительного Батыева нашествия на Русь и превращения русских княжеств в данников Золотой Орды. Победа молодого князя Александра Ярославича во многом позволила Руси сохранить свою государственность и православную христианскую веру. Поэтому не удивительно, что образ святого благоверного князя Александра Невского, защитника родной Русской земли, по выражению российского философа П. А. Флоренского, приобрел самостоятельное значение в отечественной истории, не исчерпывающееся только биографическими реалиями.

Мнение историков Российского государства единодушно — значение победной битвы на берегах Невы для Русской земли огромно. Ее историческое величие оценили и современники, и последующие поколения соотечественников, и — самое главное для тех горьких для Руси лет — простой люд.

В Невской битве ярко раскрылся полководческий талант молодого новгородского князя Александра Ярославича. Только одна эта победа поставила ратоборца в один ряд с такими прославленными воителями Древней Руси, как князья Святослав, Игорь, Владимир Мономах, Мстислав Удалой, Даниил Галицкий, Ярослав Мудрый, Всеволод Большое Гнездо, Ярослав Всеволодович…

Русичи разгромили войско шведов-крестоносцев меньшими силами. Быстрый сбор ополчения Великого Новгорода, четкая организация похода, внезапность хорошо продуманного нападения на вражеский походный лагерь и, наконец, ратная доблесть воинов князя Александра Ярославича, его полководческий дар обеспечили решительную победу над рыцарским войском, умалить которую в истории еще никому не удавалось.

Победа в Невской битве решительно отсекла одну жадную руку, тянувшуюся к свободной Новгородской земле, которая больше не могла прийти на помощь другой, не менее жадной — объединенного ордена немецких рыцарей-крестоносцев. Из западной антирусской коалиции, на сколачивание которой Папа Римский потратил столько сил и средств, выпало сильное звено — воинственные крестоносные феодалы и епископы Шведского королевства.

Далеко идущие замыслы шведских рыцарей-крестоносцев создать мощный форпост в Ладожской крепости для дальнейшего продвижения и завоевания обширных новгородских земель потерпели сокрушительный крах. Шведским крестоносцам и их королю не удалось повторить опыт немецких и датских рыцарей в Прибалтике, захвативших и превративших древнее поселение эстов Динданисе (Ревель, ныне Таллинн) и город Юрьев (Дерпт, ныне Тарту) в оплот окончательного покорения населения Эстляндии.