Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

В своих последующих интервью журналистам Александр Николаевич говорил о том, что кроме Льва Шерстенникова свою помощь ему в тот день предлагали и другие люди — всего таких обращений было более двадцати.

Пояснял: не уехал, остался в Москве, потому что было важно показать всем — против танков есть вера в свою правоту.

Он связался с Ельциным, пообещал ему любую посильную помощь, а еще рассказал о машинах с «мальчиками» из КГБ, которые с раннего утра замечены у подъезда. Борис Николаевич отреагировал мгновенно: приказал министру внутренних дел России Баранникову «решить вопрос». И спустя полчаса во двор дома по улице Александра Невского въехал автобус со спецназовцами. После чего «мальчиков» как ветром сдуло. В доме, напомню, была городская квартира самого Ельцина, а также министра обороны маршала Язова, начальника внешней разведки Шебаршина и еще целого ряда известных деятелей.

На другое утро, видимо предварительно созвонившись с теми, кому он доверял и кто разделял его взгляды, Александр Николаевич едет в Моссовет.

^{В тревожные дни лета 1991 года ему было о чем задуматься. [Из архива Л. Шерстенникова]}

Там собираются и все те, с кем Яковлев работал в последние годы, — его помощники и секретари, личный врач (он был положен члену Политбюро), приезжают друзья-журналисты, депутаты…

Туда же подтягивается и недавний начальник его личной охраны, подполковник 9-го управления КГБ СССР А. Е. Смирнов. Охрану с Яковлева сняли, но уволенный из «девятки» Ефимыч продолжал поддерживать дружеские отношения с бывшим шефом. Вообще-то Смирнов ехал в Кремль, чтобы сдать, как положено, свое служебное удостоверение. Однако на Каменном мосту его развернули гаишники: проезд закрыт, идут военные колонны. Тогда он и направился в Моссовет, где обрел свое временное пристанище Александр Николаевич.

Нашел Александра Николаевича, он был возбужден, но не испуган. Хотя в прессе уже появились сообщения о том, что путчисты готовят массовые аресты «перестроечников».

Говорит мне:

— Ефимыч, хорошо, что приехал. Помоги зарядить мой пистолет.

Ему кто-то из начальства — армейского или милицейского — подарил ПСМ[359]. Я не думал тогда, что дело дойдет до стрельбы. А Яковлев продолжает:

— Я так просто им не сдамся.

Еще, помню, там был Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, он позавидовал Яковлеву:

— Вот к вам, Александр Николаевич, столько людей пришло на подмогу — и помощники, и охрана, — а ко мне никто не пришел[360].

Конечно, от всех этих историй с пистолетом попахивало театральщиной. Но кто знает, как повел бы себя человек перед угрозой ареста? Пистолетами тогда многие размахивали. Я хорошо помню, как 20 августа вместе со своим коллегой британским журналистом Рори Пеком прорвался в Белый дом в кабинет вице-президента России Александра Руцкого — тот тоже в момент нашего с ним интервью достал из подмышечной кобуры «Стечкин», поднял его над головой, прорычал: «Пусть только сунутся!» Британский коллега, снимавший интервью на видео, от восторга закатил глаза: такой кадр!

^{Телефон в эту пору стал звонить все реже. [Из архива Л. Шерстенникова]}

В полдень на площади перед зданием Моссовета собирается митинг против гэкачепистов, в поддержку президента. Конечно, Яковлев тоже выступает с балкона этого красивого здания. Ему внимают шестьдесят тысяч человек.

Еще ничего не ясно. Кругом танки и бронемашины. Ельцин и его соратники, укрывшись в Белом доме, ждут, что вот-вот может начаться штурм.

Самый тревожный, самый напряженный день путча.