Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Задаю прямой вопрос:

– А вы считаете, что у них нет потенциала для такого переворота?

– Потенциал-то есть, но ведь это надо с народом драться, прибегать к насилию, проливать кровь. И я убежден: это не закончится их победой. Вот этого-то они и боятся. Я думаю, они все-таки не уверены в своей победе. Хотя попытаться затеять какую-то драку могут. Используя какую-то провокацию, какое-то недовольство. Спекулируя на этом, разжигая эмоции. Ведь любая революция, — скажем, в ХХ столетии, – начиналась с пустых кастрюль.

Никакого недовольства путчистам не потребовалось, они придумали другой сценарий.

В своих прогнозах насчет возможного переворота Яковлев тогда опирался не только на анализ ситуации, но и на свою интуицию опытного человека, опытного политика, на свои предчувствия.

– Сейчас какое-то непонятное затишье… Может быть, связанное с августовскими отпусками. Но такие затишья меня настораживают. В целом же, чем ближе к концу, тем раненый зверь становится опаснее.

Интересуюсь, как, по его мнению, владеет ли Горбачев ситуацией? В частности, остаются ли под его контролем армия, МВД, КГБ? Последние события в Прибалтике, Закавказье заставляют усомниться в этом.

– Вы знаете, я не располагаю ни малейшей информацией конкретно по этому вопросу, – признается мой собеседник, – но у меня лично такое представление, что существует какая-то сила, которая вроде бы всем этим командует…

Никакого контроля со стороны Горбачева над силовыми структурами к этому моменту уже, конечно, не было. Пройдет лишь трое суток, и руководители армии, КГБ, МВД – Язов, Крючков, Пуго – предстанут перед честным народом как главные мятежники – члены ГКЧП.

– Неужели, – удивился я, – вы, будучи старшим советником президента, не говорили с ним об этом?

Он ответил как-то невнятно:

– Ну почему же? Почему же не говорил?

– И каково его мнение?

Яковлев ушел от ответа…[354]

Десять лет спустя О. Мороз опять встретится с Яковлевым и задаст ему тот же вопрос: что именно вызывало у него тревогу в те августовские дни, предшествующие танкам в Москве? Теперь Александр Николаевич ответит так: