Читаем Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки» полностью

По Яковлеву, никаких иллюзий относительно переговоров с американцами быть не может: «И дело не только в антикоммунистическом догматизме Рейгана; жесткий курс США диктуется характером переходного периода США от абсолютного господства в капиталистическом мире к доминирующему партнерству, а затем и к относительному равенству».

Как опытный стратег, он предлагает не спешить с датой встречи, а «лучше бы после каких-то экономических реформ, других практических намерений и достижений, демонстрирующих динамизм нашей страны»: «Практические действия убеждают американцев больше всего; они становятся сговорчивее». А провести саммит, по мнению Яковлева, лучше не в США, а где-то на нейтральной территории, возможно в Европе.

И вот все случилось. Саммит в Женеве. Лидеры СССР и США в течение двух дней неоднократно встречались в разных форматах, с достаточной степенью откровенности обсуждали самые острые вопросы международной повестки, в том числе СОИ, региональные конфликты, средства ядерного сдерживания.

Конечно, интерес ко всему, что происходило в Женеве, у журналистов был огромный. И Яковлев на том брифинге, как мог, постарался его удовлетворить.

Он подробно рассказывал нам, в какой обстановке проходили официальные переговоры, личные встречи двух президентов, их деловые обеды и завтраки.

В числе тех активов, которые можно записать на счет Женевы, Александр Николаевич особо отметил такой: обе стороны сошлись на том, что ядерная война не должна быть развязана, что надо продолжать начатый диалог. Да, согласился он, главного в Швейцарии достигнуть не удалось, обе стороны не нашли общий язык по проблемам ограничения гонки вооружений, но предпосылки для оптимизма есть.

Яковлев попросил нашего брата избегать крайностей в оценках итогов женевских переговоров, которые «нельзя трактовать такими категориями, как победа одной стороны над другой»[160].

И в завершение обязательный реверанс в сторону привычных догм: «Это развитие ленинской теории мирного сосуществования применительно к нашим дням».

Занимая должность заведующего Агитпропом, он регулярно участвовал в крупных международных акциях, генсек постоянно привлекал его к подготовке своих выступлений в ходе заграничных визитов, к выработке стратегических позиций на переговорах с иностранными партнерами. Это же подтвердил в разговоре со мной П. Р. Палажченко, неизменный переводчик М. С. Горбачева:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии