Александр I

Главная цель образования — это развитие морали. Опыт показывает, что мораль не имеет лучшей основы, чем религия. Поэтому религия должна стать первым поводырем в образовании юношества… естественно, объединение министерств по делам образования и религии может быть полезным для образования^[232].

Последствием образования новой административной структуры было учреждение правительственного контроля за кадрами и образовательными программами. В 1819 году Михаил Леонтьевич Магницкий был избран инспектором университета Казани, известного студенческими беспорядками и невыполнениями приказов. После проведения ряда расследований Магницкий был шокирован пренебрежением правилами в этом университете и рекомендовал его закрыть. Александр не хотел разбирать этот вопрос, кроме того он не был готов признать провал одного из своих ранних проектов. «Зачем разрушать, если можно улучшить?»^[233] — спрашивал он Голицына. Он решил вплотную заняться этим университетом и назначил его куратором Магницкого. В результате была сделана «чистка» профессоров нерусского происхождения и введены религиозные курсы. Менее драматичные изменения были произведены в остальных университетах, наиболее значительным из которых была смена начальства на основе новых взглядов Александра: А. П. Оболенский, член Библейского общества, заменил М. И. Кутузова в Москве; Е. В. Карнеев, сторонник Библейского общества, сменил Потоцкого в Харькове. Цензор, ответственный перед министерством, был приставлен к каждому университету. В средней школе «вредные» предметы (например, философия) и практические предметы (политическая экономика, коммерция, технологии) были заменены на более важные: историю, древние языки, географию. Утилитарный, технический уклон ранних образовательных реформ Александра был изменен. В начальных классах было отменено изучение естествознания и технологий и возобновлено ежедневное чтение Нового Завета. Однородность образования обеспечивалась высылкой иезуитов (которых терпели еще при Екатерине II из-за их системы образования) сначала из Санкт-Петербурга в 1815 году, а затем из всей империи в 1821 году, что означало закрытие Иезуитской академии в Полоцке. Иезуиты противостояли Библейскому обществу и создали свою собственную систему образования.

В то же время так называемая ланкастерская система обучения, примененная впервые в Англии Джозефом Ланкастером и Эндрю Беллом, была введена в России. Преимущество этой системы состояло в том, что основные знания могли быть даны большому количеству учеников небольшим количеством учителей по методу «взаимного обучения». Учителя инструктировали старост, которые доносили полученную информацию (обычно заученную наизусть) до групп учеников, а те, в свою очередь, опрашивали друг друга. Привлекательность системы для Александра и его советников заключалась в том, что элементарные религиозные знания могли быть даны гораздо большему количеству детей. Квакер Вильям Аллен предложил послать трех или четырех молодых русских людей в Англию для обучения этой системе, чтобы продемонстрировать российскому послу в Лондоне графу Ливену, что хотя противники системы существуют в Британии, в их число входят лишь те, «кто с предубеждением относится к системе обучения религии и предпочитает, чтобы бедняк остался невеждой». Но в России «такого препятствия не существует, и ее просвещенный император может показать миру пример поразительного эффекта этой системы»^[234]. На самом деле Александр имел небольшое желание использовать православную церковь и ее священников для обеспечения начального образования в России и был согласен заимствовать методы обучения у отличных от русского по менталитету народов.