Александр I

Упрямясь, Александр отказывался признать недостатки своего плана. В разговоре с генералом-майором Ильиным он настаивал на том, что недовольства в колониях вызваны только повседневными проблемами: трудностями перевозки, поздним севом зерна, нехваткой корма для скота. К визитам Александра в поселениях, естественно, готовились. В итоге он встречал парадно одетых солдат и процветающих крестьян. Александр хотел увидеть результаты своего эксперимента, чего бы это ни стоило. Он говорил: «…военные поселения дадут результаты в любом случае, даже если придется выложить дорогу от Петербурга до Чудова человеческими телами». Французский посол ля Феррон тринадцатого февраля 1820 года писал: «Александр устраивает свои колонии с необычайным рвением и энтузиазмом»^[219]. Царь выражал надежду, что его поселения расширятся до размеров целой армии. В 1818 году в Сенате он говорил: «Когда с Божьей помощью поселения станут такими, какими мы их задумали, тогда в мирное время не придется набирать рекрутов со всей империи». В 1822 году он попросил Аракчеева прислать ему «генеральную карту строительства поселений в рамках всей армии»^[220].

Продолжение развития системы поселений встретило сопротивление со всех сторон. Лиал заметил: «Колонии сохранялись при полном отвращении крестьянства и ненависти регулярной армии… и при крайнем неодобрении всех слоев дворянства»^[221]. Некоторые дворяне подозрительно относились к поселениям, так как видели в них попытку создания класса, подчиняющегося только царю, что привело бы к созданию военного государства внутри России. Несмотря на то, что Александр не пытался использовать колонистов в таких целях, фактом остается то, что поселенцы были изолированы от остального российского общества и подчинялись только внутренним законам поселения. Правительственные чиновники не могли посещать поселения без разрешения военного командования. Суд поселенцев осуществлялся на основе собственных законов, не завися от всероссийской юридической системы. Образованная элита также не поддерживала поселения. Гавриил Степанович Батеньков, будущий декабрист, работавший помощником Аракчеева, писал: «Военные поселения демонстрируют нам ужасную картину беззакония, угнетения, показухи, подлости, всех черт деспотизма»^[222]. Писатель Александр Герцен считал основанные Александром поселения «самым большим преступлением за все время его царствования»^[223]. Однако все это не мешало Александру продолжать выполнение своих грандиозных планов с прежней энергией. Не отступил он от них и в последние годы царствования, когда были оставлены идеи конституционализма и равенства. Организация поселений была существенно изменена при Николае после ряда восстаний в новгородских поселениях (площадь земли, отданной под них, и количество поселенцев увеличились при его правлении). Идея поселений была оставлена только после поражения в Крымской войне.

Религия, образование и филантропия

Создание военных поселений демонстрирует нам желание Александра не только улучшить материальное благосостояние солдат и крестьян, но и повысить уровень их образования и коренным образом изменить их образ жизни. В годы, последовавшие за победой над Наполеоном, Александр показал свою уверенность в способности управлять духом своих подчиненных. Он одобрял распространение религиозных идей посредством Библейского общества, а также проводил образовательные реформы. Если в Европе Александр пытался использовать свой авторитет для создания Четверного союза в соответствии со своими вновь приобретенными религиозными идеями, то дома утешением и вдохновением для него служили попытки улучшить благосостояние своих граждан.

Британское и Иностранное Библейское общество было основано в Лондоне в 1804 году. Главной его целью было донести Новый Завет до людей всего мира, делая переводы, если это было необходимо. Представитель общества в Финляндии в 1811 году Джон Патерсон просил у Александра разрешения перевести Библию на финский язык. Александр дал свое согласие и пожертвовал 5000 рублей для выполнения этого проекта. Получив поддержку, Патерсон и преподобный Р. Пинкертон, находившийся в то время в Москве, решили открыть Библейское общество в России. К счастью, их деятельность совпадала с планами Александра, и в начале 1813 года он формально разрешил основание общества. В письме к Александру Голицыну царь выражал свою искреннюю поддержку работе общества: