Александр Башлачёв: человек поющий

Долго шли
зноем и морозами.
Все снесли
и остались вольными.
Жрали снег
с кашею березовой
И росли
вровень с колокольнями.

Если плач — не жалели соли мы.
Если пир — сахарного пряника.
Звонари черными мозолями
Рвали нерв медного динамика.

Но с каждым днем времена меняются.
Купола растеряли золото.
Звонари по миру слоняются.
Колокола сбиты и расколоты.

Что ж теперь ходим круг-да-около
На своем поле, как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит здесь время колокольчиков.

Зазвенит сердце под рубашкою.
Второпях врассыпную вороны.
Эй, выводи коренных с пристяжкою
И рванем на четыре стороны.

Но сколько лет лошади не кованы,
Ни одно колесо не мазано,
Плетки нет. Седла разворованы.
И давно все узлы развязаны.

А на дожде — все дороги радугой.
Быть беде. Нынче нам — до смеха ли?
Но если есть колокольчик под дугой,
Значит все. Заряжай, поехали!

Загремим, засвистим, защелкаем!
Проберет до костей до кончиков.
Эй, братва, чуете печенками
Грозный смех русских колокольчиков?

Век жуем
матюги с молитвами.
Век живем
хоть шары нам выколи.
Спим да пьем
сутками и литрами.
Не поем.
Петь уже отвыкли.

Ждали. Ждем. Все ходили грязные[29].
Оттого сделались похожие.
А под дождем оказались разные.
Большинство — честные, хорошие.

И пусть разбит батюшка Царь-колокол,
Мы пришли с черными гитарами.
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами.

И в груди — искры электричества.
Шапки в снег. И рваните звонче-ка
Рок-н-ролл — славное язычество[30].
Я люблю время колокольчиков.

Сентябрь 1984

(Приводится по распечатке Людмилы Воронцовой, 1984)

Минута молчания