Алекс и Алекс

– Слушай, я всё спросить хотел. А откуда ты её язык знаешь? Он же тяжёлый в изучении, нет?

– Если мы с тобой просуществуем вместе хоть сколь-нибудь долго, ты у меня в дополнение к этому языку ещё минимум два других выучишь, – серьёзно обещает Алекс. – Потому что иначе никакую серьёзную работу даже на вашем уровне ты вперёд двигать не сможешь.

– С чего это? – от такой перспективы несколько оторопеваю.

– Ну смотри. У вас цивилизация идёт примерно так же в развитии, плюс-минус, если брать эволюцию этнических социумов. Из того, что я успел увидеть и прочесть… Народ этой девчонки и у вас самый многочисленный, с письменной историей в несколько тысяч лет. Значит, что?

– Что? – повторяю рефреном, не чувствуя, к чему он клонит.

– Значит, их научная мысль обогнала соседей в некоторых вопросах довольно солидно. Значит, прикладная база по многим направлениям у них по определению развивается быстрее и качественнее, – как-то слишком безапелляционно заявляет он.

– Да ну? Эти вот косоглазые – умнее нас? – вкладываю весь скептицизм, который могу.

– А это ещё одна твоя закладка, – припечатывает Алекс. – Защитная реакция психики. Ну давай в цифрах и на примере. Операция по удалению аппендицита – достаточно серьёзный для тебя пример?

– Ну, вроде, пойдёт, – соглашаюсь. – А что там с аппендицитом?

– А вот тебе две методички для сравнения, – Алекс моментально выгружает в одно из диалоговых окон два листа, в первом из которых я понимаю только цифру «один» в самом низу страницы. А во втором вообще ничего не понимаю, поскольку там одни иероглифы.

– Угу, – веселюсь. – Тебе поиронизировать вслух? Или ты уже понял?

– Вот невежество рождает необычайный оптимизм в душе, который ни на чём не основан, – ехидно отзеркаливает Алекс. – Начнём с главного. Это профессиональные методички для хирургических и не только бригад, примерно одинакового назначения; они требуют сравнимой квалификации для понимания и ставят перед собой одну и ту же задачу. Начнём с главного. В вашей – двадцать четыре листа. А в их книжице – уже сто десять. По-прежнему смешно?

– Не смешно потому, что не понятно, – я вначале озадачиваюсь. Но почти сразу, кажется, догадываюсь. – Может, у них язык длиннее нашего?!

– Короче на восемнадцать процентов по этой тематике, – улыбается Алекс в ответ. – Ещё какие версии будут?

– Может, они что-то подробнее наших, как для дебилов, описывают? – мне приходит в голову ещё одна мысль по аналогии. – Ну знаешь, как к бытовой технике вот есть же тупые и подробные инструкции, которые никто не читает?

– Ты почти угадал друг мой Алекс, – смеётся сосед. – Вернее, ты угадал вектор. А вот тебе подробности. Да, их методичка именно что в пять раз подробнее вашей, угу. А теперь лови, в чём именно. Различия анестезии при удалении аппендицита у детей до четырнадцати лет – раз. В вашей методичке тема вообще не рассматривается.

– Как так? – мне правда любопытно. – А что у нас пишут об этом же?

– У вас не пишут ничего. У вас по этому поводу – полстраницы. С одним пунктом – анестезия. А у них – пять страниц, на которых расписаны подробные различия анестезии у детей, в зависимости от возраста, пола, индивидуальных особенностей клинической картины.

– Ничего себе…

– Пошли дальше. Даже не будем из темы уходить. Всё та же анестезия при удалении аппендицита, но уже у страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями, есть свои тонкости. У них – ещё три страницы. Отгадаешь, сколько у вас?

– Опять ноль?

– Угу. Ещё дальше. Анестезия у пациентов старше пятидесяти лет. Два листа у них.

– А у нас ноль?

– Точно. Можем пройтись до конца книжечки, – смеётся Алекс. – Вот подобных нюансов на сто листов разницы из ста двадцати между книжками и накапливается.

– Ничего себе… Получается, их врач в пять раз умнее нашего?

– Не так линейно, – морщится Алекс. – Ваш врач не глупее. Просто именно по этой теме он будет накапливать свой опыт вместо того, чтоб воспользоваться готовыми подсказками предыдущих поколений. Потому что у них во много раз больше населения и за один и тот же год у них будет, скажем, несколько тысяч клинических случаев на ту тему, на которую у вас – два или три.

– А при чём тут языки?

– А языки тебе нужны для того, чтоб в науке следить за современным текущим положением и уровнем по отрасли в мире, а не только в твоём городе. Как ты без языка в аналогичной области выкрутишься?

– Ну, подожду, пока методичку переведут? – предполагаю.

– Пока у вас её переведут и издадут, они там накопят ещё пятьсот страниц уточнений. И ваше устареет в пять раз, – Алекс уже ржёт. – А есть ещё одна книжечка, медоборудование. Она длиннее вашей всего в два раза…

– Не продолжай. Я понял. Эти твои языки – это, по факту, доступ к новейшей информации. В масштабах мира.

– Точно. У вас вот на юго-востоке, например, есть пара интересных языков, на которых говорит четыреста миллионов и два миллиарда соответственно. Причём, вы их зовёте варварами, а они – вас. В ваших местах они катастрофически недооценены, как и степень влияния их народа на вас. – Алекс называет пару местностей с края материка.