Алекс и Алекс (СИ)

А вот в этом месте меня неожиданно пробирает по-настоящему. Пятьдесят тысяч монет — это стоимость студии в Центре. На берегу той самой реки… Это уже совсем другой район города, и совсем другая жизнь…

— Как вы думаете, человек с таким уровнем вложений в самого себя останется на том же социальном уровне? После получения нашего электронного свидетельства? — насмешливо спрашивает он. — Или автоматически что-то изменит в собственной жизни? Например, сходу получив работу, о которой раньше не мог и мечтать? Ну или у вас есть альтернатива, — фыркает он. — Воспылать жалостью к себе, наплевать на шанс и не пытаться. Тем более что у вас есть хорошее для себя объяснение — это ж сложно, почти нереально… Зато выспитесь за месяц! — он оглушительно хлопает ладонями по крышке стола. — А вместо этого можно напрячься, расколупать этот ваш чип в хорошем смысле, и начать стоить на пятьдесят тысяч дороже. За какой-то месяц.

* * *

Виктор с утра ломал голову, где найти этого новенького дятла.

Мало того, что тот прилюдно обосрал его перед всеми дважды. Мало того, что тот обломал ему такую многообещающую групповуху с Саей — та старательно избегала подобных ситуаций и подловить её в подходящем месте удавалось хорошо если раз в пару недель.

Этот Алекс, мать его, ещё и был принят соискателем! Ну как так, за какие заслуги?! Он же младше на год или два! Бля, нет в жизни справедливости…

Гадёныш с утра не находился. К обеденному времени Виктор уже почти упал духом, когда, кажется, на его стороне выступило само провидение.

В столовой, за обедом, привычно наполнив разнос по норме, он уселся за стол с товарищами, когда один из них удивлённо указал подбородком на место возле окна:

— Гляди!

На козырном месте старшего курса, которое нельзя занимать ни в коем случае, сидел этот дурачок.

— Ух ты, он, кажется, ещё и банку открыл, дебил, — добавил Стэн.

Как по заказу, пара старшекурсников зашли внутрь со стороны хозяйственных помещений (что формально не разрешалось) и молча пошли вдоль столов, принимая в большой пакет запечатанные банки с суточным рационом мяса и сосисочного фарша.

— Кажется, сейчас будет что-то интересное, — тихо объявил Виктор, останавливая сам себя от любых действий.

Есть консервированное мясо из пайка было категорически нельзя. Котлеты, жаркое, нарезанную кружками салями — можно. Как и всё что угодно ещё.

Кроме консервированного мяса.

По неписанным правилам, эту часть еды надлежало отдавать старшему курсу по первому требованию. В случае отсутствия банки (например, съел, как этот дурачок сейчас), наказание следовало немедленно и продолжалось вплоть до выпуска этого старшего курса из Корпуса.

Попутно, новенький дурачок ещё и место занял такое, которое занимать нельзя. Выпускники редко ели со всеми (да плюс в общей столовой), но стол возле окна всегда должен быть свободен. Это закон.

Старшаки тем временем добрались до стола этого Алекса и рассматривали его, от удивления чуть зависнув.