Алек

Казалось, с каждым разом он применял еще больше усилий, заставляя меня стонать и кричать. Я чувствовала, что нужно попытаться отодвинуться от него, потому что он заставлял меня чувствовать настолько интенсивное удовольствие, что я не могла вынести этого. Но, в то же время, я заставила себя оставаться на месте, чтобы это могло продлиться вечно.

— Хорошая девочка, — промурлыкал Алек, укусив меня за нижнюю губу.

Я начала задыхаться, когда теплое чувство стало закручиваться вокруг моего центра.

— Сейчас, — произнесла я, закричав, когда меня накрыли удовольствие и экстаз.

Я почувствовала, как мои руки упали обратно на матрас, когда Алек коснулся моих плеч. Я открыла глаза, и он улыбнулся мне.

— Просыпайся, котенок.

Выпучив глаза, я посмотрела на него в замешательстве, и его образ начал расплываться. Я зажмурилась.

— Проснись, котенок!

Я снова открыла глаза, почувствовав пульсацию между ног и футболку, пропитанную потом. Я мгновенно села и огляделась. На своей стороне кровати Алек тоже сел.

— Ты кричала во сне и много двигалась, — зевнул он.

Я почувствовала, что краснею.

— Я думал, что ты проснулась, потому что говорила мое имя и... почему твое лицо такое красное? — спросил он, потирая глаза, чтобы прогнать сон.

Я почувствовала, что краснею еще больше и спрыгнула с кровати.

— Никаких причин, просто здесь жарко, — солгала я.

На мгновение он уставился на меня, потом посмотрел на мои дрожащие колени, прежде чем поднять взгляд к моему лицу. Я посмотрела на себя, и чуть не умерла, когда увидела, что внутренняя поверхность моих бедер была влажная.

— Это пот! — выпалила я.

Алек смотрел на меня еще несколько секунд, прежде чем улыбка растянулась на его лице. Это была самая самодовольная улыбка, которую я когда-либо видела.

— Прекрати, черт возьми, улыбаться. Это всего лишь пот!

Даже его зубы стало видно, из-за того, как широко он улыбался.

— Тебе снился я, не так ли? Ты кричала мое имя, и это разбудило меня. Ты задыхалась и...

— Заткнись! — закричала я и побежала в ванную.

Я хотела умереть, или чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком.

— Мы вместе кончили, или ты успела первая? — спросил он сквозь грохочущий смех.

Я схватила полотенце и закричала в него.

Я была так расстроена, что хотелось плакать.

Какого хрена со мной случилось? Почему мне снился Алек? Я знала, что он мне нравится. Но черт возьми, я ненавидела этого ублюдка. Теперь, когда он узнал, что мне снятся сны о нем, он будет самодовольно вести себя до конца этой поездки, а, возможно, и до конца жизни.

Я села на пол и закрыла лицо руками, пытаясь придумать какое-нибудь другое объяснение, что угодно.

— Я позвоню в обслуживание номеров, пусть пришлют кого-нибудь, чтобы сменили простыни! — прокричал Алек по ту сторону двери.

Я снова закричала в полотенце, а он рассмеялся и пропел:

— Я так счастлив.

А вот я нет... я была чертовски далека от этого.

Я закрыла глаза и вздохнула, услышав, как где-то в номере играл рингтон моего телефона. Я не хотела иметь дело с Эйдин, но мне нужно было узнать, в порядке ли Шторм, поэтому я села на кровати, прислушиваясь к звуку, и направилась к шкафу.

— Шторм в порядке? — спросила я, как только ответила на звонок.

— Это Шторм. Эйдин мертва, потому что я съел ее.

Я улыбнулась.

— Уверена, она это заслужила.

— Корова, — пробормотала Эйдин, — как ты узнала, что это я?

Я вздохнула.

— Потому что ты единственная, кто звонит мне.

— Детка, это довольно жалко.

Я фыркнула.

— Расскажи мне об этом.

Эйдин хмыкнула.

— Итак, как там Багамы? Надеюсь, у вас там идет гребаный дождь, так же, как и у нас?

Я повернула голову, чтобы посмотреть в окно, и увидела потрясающий вид на голубой океан и синее небо.

— Надейся дальше, не похоже, что в скором времени он вообще возможен, только тепло и солнце.

— Я ненавижу тебя.

— Не завидуй.

Эйдин вздохнула. — Завидовать тому, что ты в раю со сказочным принцем? Чему тут завидовать?

Я застонала при упоминании об Алеке и почувствовала, как мои щеки краснеют из-за того, как он смеялся надо мной. Нет, ни за что, бл*дь. Мы не станем обсуждаем этого ублюдка. И думать о нем не хочу.

— Пожалуйста, давай не будем говорить об Алеке Слэйтере? Расскажи мне о моем малыше, он скучает по мне?

— Не знаю, я спрошу у Шторма позже, если он вообще захочет поговорить со мной.

Я хмыкнула. — Острячка.

— Мы уже знаем это, так что давай пропустим эту всем известную информацию, и ты расскажешь мне, почему мы не можем поговорить об Алеке сексуальном-как-грех Слэйтере?

Она не помогала, совсем не помогала.

— Эйдин, — заныла я.

— Не Эйдинкай мне, рассказывай... Если только ты не убила его, тогда я не хочу знать. Я не смогу прикрыть тебя, если буду знать, что ты это сделала.

Я нахмурилась, убрала телефон и покачала головой.

— Вау.

Послышался громкий вздох Эйдин, прежде чем она произнесла:

— О, Боже! Ты не отрицаешь, что убила его! Забудь, что я говорила раньше, рассказывай!

Я не могла не посмеяться над ней. Она была такой драматичной и сумасшедшей, что это было просто смешно.