Альбом первый. Отступники

Солома нагнал нас в последний момент – практически у самого порога дома Мимозы.

– Только письмо прочёл, – смущённо объяснил он свой встрёпанный вид. – Спешил очень.

– Спешка, мой юный друг, – наставительно произнёс Чип, – нужна лишь в трёх случаях: ловле блох, расстройстве желудка и сексе с чужой женой. Да и то в крайнем случае спешка оправдана лишь тогда, когда её муж на подходе.

– А откуда ты знаешь, чем он только что занимался? – добавила я, и наше с ирхом совместное ржание заставило Солому густо покраснеть.

– Да ну вас, – махнул он рукой и поспешно постучал в дверь, пресекая дальнейшие фантазии на тему собственного досуга.

Дверь открыла уже знакомая мне Свистопляска.

– Ого, – удивлённо моргнула она при виде ирха. – Ну у тебя и харя.

Чип дернулся так, словно ему залепили по морде.

– А тут фейс-контроль? – прижав уши уже знакомым мне жестом раздражения, холодно поинтересовался он. – Тогда я лучше вас подожду, ребята.

– Не, – простодушно махнула рукой циркачка, – просто я в первый раз такую расу вижу. Аж жуть берёт. Называется как?

– Эскадрилья имени Стивена Кинга, – буркнул ирх. – Ладно, ребят, – он положил лапы нам с Соломой на плечи, – я пока к местным Радагастам схожу.

Чип кивнул Свистопляске и ушёл. Впервые я видела, как у мохнатого опустились плечи и чуть ссутулилась спина – видимо, слова циркачки не на шутку его зацепили.

– Чего это он? – удивилась та, глядя вслед Чипу.

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Схожу, узнаю.

– Погоди, – Свистопляска поймала меня за рукав. – Раз пришла – зайди хоть ненадолго, познакомься с Маргариткой. Захочешь потом чему научиться – будет проще.

Я покосилась на переминающегося с ноги на ногу Солому и нехотя кивнула. Десять минут и впрямь ничего не решат.

В десять минут я не уложилась: после вручения бутылки минералки, принятой как дорогое вино урожая седой древности, пришлось немного поговорить и сыграть пару песен. Мысли то и дело возвращались к расстроенному Чипу, и разговор не шёл, так что я искренне расхвалила таланты Соломы и, пока тот приковал всё внимание слушателей игрой на виолончели, тихо свалила.

Ирх отыскался на Ветви призвания. Он с остервенением кромсал алебардой ни в чём не повинные чучела так, что только свист стоял и солома во все стороны летела.

– И чего ты ушёл? – поинтересовалась я, присаживаясь неподалёку.

– А чего я в цирке том не видел? – ответил тот, умащиваясь рядом. – Ещё конфликта с клоунами не хватало – решат, что я их хлеб отбирать пришёл. Ты не в курсе – у них тут сильный профсоюз? А то как бы драпать не пришлось… – и он тревожно оглядел окрестности, приставив лапу «козырьком» ко лбу.

Отмазка была так себе, но развивать тему Чип явно не собирался, а потому я просто приняла предложенную игру.

– Не знаю, но на их месте я бы напряглась. Ты сам себе Шапито на лапах, а если я на балалайке своей подыграю, так и вовсе всю публику сманим.

– А ведь идея неплохая, – ирх приобрёл задумчивый вид. – Кстати, я ж тут на друида переучился, – сообщил он. – Так оказалось, что у них бонус к лечению сильвари и ирхов. Видимо, из-за нашей близости к природе. Может нам в команду друида какого найти толкового? Он пусть лечит, а мы всем миром отоварим этого зеленомордого засранца.

– Можно попробовать, – одобрила я сей план. – Особенно если с бонусом к лечению отыскать.

– Лечение, – как-то устало вздохнул Чип. – Вот что тут, в Барлионе, хорошо, так это лечение. Р-р-раз! – на его лапах появилось травянисто-зелёное сияние, а через пару секунд системное сообщение оповестило о воздействии лечебного заклинания, – …и всё. Никаких тебе капельниц, датчиков, трубок, иголок, терапии, постельного режима, регенерационных аппаратов, проверок на совместимость тканей и периода восстановления. Ахалай-махалай, и ты здоров.

– Сильно достало? – осторожно спросила я.

– Бывало и хуже, – преувеличенно-бодро отмахнулся ирх и поспешно сменил тему. – А у тебя как дела? Сочинила уже хит века?

– Вообще-то да, – обрадованная возможностью хоть немного приободрить товарища, призналась я. – Хит не хит, а кое-что есть. Хочешь послушать?

– Спрашиваешь! Давай, Шаляпин мой огородный, выдай что-нибудь эдакое!

– Всё б тебе поржать… Пойдём, отыщем тихий уголок, чтобы никто не мешал.

Укромные уголки после картографии Древа мы знали наперечёт, а потому сразу направились в ближайший, где я устроила лютню на коленях и, чувствуя некоторое волнение, впервые исполнила новую композицию перед слушателем. Текст был ещё чуточку сыроват, но всё же баллада вышла красивой. Она повествовала о Шестой и её судьбе. Основную часть баллады занимала, конечно, история гибели её возлюбленного, становление мстительной некромантши и виденная мной битва с объединённой армией восьми рас. Заканчивалась баллада печально – обуянная жаждой мести, Шестая покинула свой дом и друзей, с которыми провела бок о бок не одну сотню лет, и ушла в неизвестность и мрак.

Передо мной возникло свечение, в котором появился переливающийся серебристо-жемчужным светом свиток.