Алая сова Инсолье 2

— Я знаю, как уничтожить пентаграмму призыва вместе с носителем, — вздохнул Паоло. — Это нам не подходит. Каким бы он ни был гадом, теперь он мой брат. Сволочь. Да и я не уверен, что это именно та пентаграмма. Если верить записям, такие призывают в тело постороннюю сущность. Но я не чувствую от темного одержимости.

— От сволочи слышу! Не можешь помочь — хватит пялиться на мою задницу, извращенец. — Некромант задергался, пытаясь натянуть штаны. — А насчет темной сущности — хрен тебе на блюде. Это тебя в нее призвали. Слава мертвым богам, ты хоть в мое тело не вперся, меня бы стошнило сразу. Но привязан ты к моей жопе накрепко. Филипп — скотина, но у него есть своеобразное чувство юмора.

— Чем ближе ты стоишь или сидишь к моему мужу, тем меньше болят его раны, — заметила я, вглядываясь внутренним зрением в мельтешение нитей между этими двумя. — Потому что сила как резинка, меньше натягивается. Когда Инсолье на тебе верхом ехал, у него болело только то, что на физическом плане не зажило, а дополнительного оттока не было.

— Э, погоди, — после пары секунд обалделого молчания прохрипел муж. — Мне теперь что, всю дорогу на нем верхом ехать? Я не согласен!

— Я то… — начал было Паоло, но я его перебила:

— Не надо ехать. Но если ты сейчас положишь ладони на пострадавшие места и немного подержишь, натяжение почти спадет, я смогу заживить тело, боль уменьшится, и дальше будет легче.

— Нет! — хором заорали эти двое и рванули в разные стороны от меня. Инсолье стартовал прямо из положения лежа, на ходу натягивая штаны, а Паоло не менее резво загромыхал кирасой на другой край поляны.

— Я лучше потерплю!

— Могу предложить заклинание высшего исцеления. Это максимум, чего темный от меня дождется! Касаться этого… — тут паладина, судя по заминке, аж передернуло, — не собираюсь.

— Можно подумать, тебе кто-то даст! — заполошно и зло отозвался беглый некромант. — Бегу и падаю… После вышки уже ты тут будешь трупом валяться. Не хочу тащить твою тушу, она раза в четыре больше любого из нас. Даже свиньи.

— Я здоров и полон сил. Если будет достаточно мяса и воды, быстро оклемаюсь, — огрызнулся паладин, но как-то без огонька. Видимо, им самим уже этот лай приелся.

— Вот и договорились! — радостно подытожила я, вставая и поправляя платье. — Сейчас мы с Хрюшей пойдем и добудем мяса, а вы сидите здесь, готовьте заклинание. Вернусь — будем варить питательный суп и лечиться.

И поспешила к ближайшему кусту, за которым пасся мой умный и умелый кабан. Сейчас, пожалуй, я с удовольствием кого-нибудь поймаю и убью в его компании.

— Мне кажется или она все это нарочно сделала? — спросили за спиной озадаченным голосом Паоло.

— Не кажется, — мрачно ответили ему. — Бабы — прирожденные манипуляторы. Особенно святые сволочи.

Глава 24

Инсолье

— Это было трудно, — вздохнул я, наконец глядя на те самые горы, зубчатой грядой оскалившиеся над зелеными верхушками деревьев. Мы добирались до них по лесам почти полторы недели. Только представьте себе: полторы недели в обществе Паоло! Да даже будучи паладином в ордене, я проводил с ним в худшем случае неделю на заданиях. И то вовсе не нос к носу.

Нет, так-то он мужик неплохой. Местами. В походной жизни и вовсе полезный. Но от этого еще хуже — я думал, у меня в мозгу дырка будет от его занудства!

Невольно вспоминалось: если прежняя Имран так много и долго с ним общалась, она что, тоже была такой же дятловидной святошей?

Точно же! Была-была! Я просто в основном издали смотрел и редко слушал, что она несет. У меня даже рефлекс тогда выработался: как только кто-то из ордена начинал очередную проповедь, сознание пряталось глубоко внутри мозга, а на поверхности оставался кивающий болванчик.

Новая Имран по большей части или молчала, или напевала что-то тихонько себе под нос, занимаясь делом. Чем ввергла брата в легкий ступор. Он все же помнил прежнюю святую, но день за днем убеждался, как сильно она изменилась.

До смешного! Я как-то ночью проснулся и обнаружил, что придурок шепотом читает заклинание экзорцизма над моей спящей женой.

Честно сказать, первым порывом было взвиться и проткнуть его насквозь. Тихушник, падла! Вдруг и правда изгонит душу Элле из этого тела?!

Но Имран проснулась сама и ясным голосом попросила Паоло не бубнить над ухом, спать мешает. Я же еще с полчаса пытался унять колотящееся сердце и сцедить ядовитую злобу. С-скотина, клятва клятвой, а полностью я ему доверять не буду никогда.

Зато после этого неудавшегося изгнания паладин чутка смирился. Но вот в том-то и дело, что чутка. Теперь все изменения Имран он сваливал на мое «неправильное воспитание» после потери памяти. А потому решил вернуть «правильное», рассказывая на каждом привале церковные версии событий и прочие детские притчи.

Ну, точнее, он пытался рассказывать. И потерянно замолкал, сбитый на взлете каким-нибудь спокойным вопросом сестрички. Я только хохотом давился — никому раньше в голову не приходило читать жития святых с точки зрения обычной человеческой логики.