Ал'Ваар. Мир, изменивший драконов

– Так это…

– Да.

– Так вот почему золотой волосок считают мифом. Старых стонек просто нет наверху!

– Не совсем так. Он появляется только у долгожителей. У этих зверей короткая жизнь – десять лет. Но если им удалось прожить дольше – тогда на их теле вырастает особый волос, таящий в себе огромную магическую Силу.

– А этой сколько лет?

– Это знает только сама стонька. Действуй Таня. Времени и впрямь мало. Ты видела сон…

– Все, что мне приснилось – правда? – нехорошее чувство разлилось по телу, рождая непреодолимое желание забиться в какой-нибудь угол и переждать там все невзгоды.

– Под Трехглавой горой снятся только вещие сны. Или не снится ничего.

– Спасибо тебе! – одними губами прошептала я и бережно, чтобы не разбудить, взяла на руки стоньку.

Существо застонало, словно ребенок, послав по моей коже толпу мурашек. Во мраке ночи это оказалось весьма зловеще, и если бы не спокойствие оленя, стоящего рядом, я бы ломанула обратно к костру, резво сверкая пятками. Но этого я позволить себе никак не могла, тем более что зверек заворочался в моих ладонях и приоткрыл огромные глаза, усыпанные мириадами сверкающих ярко-синих искорок. «Нужно сделать так, чтобы стонька уснула у тебя на руках», – вспомнились мне слова Старшей с Бестиария. Осторожно, чтобы не спугнуть удачу, в прямом смысле лежащую у меня на руках, я потрясла зверя, добиваясь зрительного контакта.

– Спи до слова «свободна».

Стонька медленно закрыла глаза и мирно засопела, изредка подрыгивая лапками.

– Молодец, – похвалил вайиф. – Мягко и безопасно.

– Неужели можно как-то по-другому?

– Некоторые связывают или даже убивают. Но мертвая стонька теряет свою магию.

– Глупцы! – все, что смогла выдавить я. – Она и так пришла сюда в поисках покоя и вечного сна. Тревожить ее в последние дни уже преступление, даже невзирая на необходимость и безысходность.

– У тебя большое сердце, Таня.

– Иногда это мешает, – грустно вздохнула я, укладывая зверька на колени и делая фонарик ярче.

Серебряный волосок блеснул в мутном свете и тут же погас, теряясь в густой шерсти палевого цвета.

– Что это было?

– Она умирает. Поторопись.

Словно заведенная, я начала быстро перебирать пальцами мягкую шерстку, умоляя стоньку хоть немного задержаться в этом мире. Ко всему прочему пришлось добавить в ментальный приказ команду «жить!», хотя надежды на исполнение было мало. Раз за разом я просматривала волоски на спине, животе, голове, но все, как один имели желтый цвет, совершенно меня не интересующий. На лапках, где шерсть заметно уступала по длине и густоте, тоже ничего не нашлось. И это стало последней каплей в чаше моего отчаяния. Существо застонало, прося меня снять ненавистные путы и дать ему спокойно умереть. Я выдохнула, легонько коснулась прозрачных крылышек, тонких настолько, что, казалось, их мог повредить сам воздух, и… сдалась.

– Свободна.

Стонька открыла глаза, посмотрела на меня, на вайифа и попыталась спрыгнуть с рук, но силы уже покинули крохотное тело. Я опустила ее на траву и ласково провела рукой по голове, желая в последние минуты жизни показать, что ей нечего бояться. Зверушка прижала ушки и ткнулась носом в мою руку, ища тепла. Непрошенные слезы упали в траву. Одна, вторая, третья. Я оплакивала стоньку, а вместе с ней – умирающую надежду на спасение моего несбывшегося мужа. Существо доверчиво положило мордочку на мою раскрытую ладонь и закрыло глаза.

И тут между ее ушек я заметила блеск! Сразу два серебряных волоска торчали, словно антенки из головы стоньки, уютно устроившейся на руке. Трясущимися от волнения пальцами я ухватилась за эти волоски, словно за спасательные канаты. К моему удивлению и облегчению, дергать не пришлось. Зверь сам повернул голову так резко, что заветная добыча осталась в моих руках, не причинив ему никакой боли. Тяжелый, грустный стон огласил подножие горы. В ответ ему с трехглавой вершины донеслись голоса сотен и сотен стонек, будто прощаясь и желая спокойной не-жизни там, за гранью понимания. Существо в последний раз вздохнуло и ме-е-едленно закрыло глаза.

Ведомая каким-то странным чувством (вины ли?), я провела раскрытой ладонью по пушистой голове и прошептала дрожащими губами, солеными от слез:

– Ты мне так помогла, малышка!

Бережно уложив обмякшее тельце в каменную колыбель, где стонька спала до нашего появления, я выпрямилась, вытерла лицо и еще ярче зажгла свой магический шарик. В моих намертво зажатых пальцах оказалось пять волосков: два желтых, два серебряных и… золотой!

* * *

– Открывай портал. Иди к нему, – голос вайифа вырвал меня из состояния оцепенения.

– А как же Кот и Юлла?

– Они проснутся утром и поймут, что ты ушла.

– А ты?

– А меня для них не существовало. Так надо, Таня.

– Понимаю.

– И для тебя меня не существовало. Но в отличие от них, я не могу приказывать архимагам.

– Я никому не скажу.

– Я верю тебе. А теперь прощай, Драконова Надежда.

– Прощай, великий и мудрый вайиф! – я приложила руку к виску, к груди и выставила вперед ладонь.