Актуальные проблемы Европы №2 / 2017

На первом этапе институционализации новых российских элит значительная часть прежней номенклатуры сохранила значимые позиции в управлении на федеральном и региональном уровнях. По данным Н.В. Петрова на 1993 г., в большинстве регионов у власти находилась «позднеперестроечная новокоммунистическая элита». Из 141 первых секретарей крайкомов и обкомов КПСС, первых секретарей горкомов партии и председателей облисполкомов 23% сохранились в качестве административно-политической элиты, 32 – перешли руководителями в госсектор и 33% перешли в частный сектор [Петров, 1995, с. 55]. В соответствии с подсчетами Я. Василевского в том же 1993 г. из 155 персон, занимавших высшие партийные номенклатурные позиции в 1988 г. 31,6% действовали в политике, 19,4 – стали директорами в госсекторе, 19,4 – были управленцами или служащими, а 14,2% перешли в бизнес. Из 358 работников государственной номенклатуры успешно политикой занимались 34,1%, директорами в госсекторе стали – 20,1%, управленцами и служащими – 13,7, в бизнесе трудились 18,4% [Wasilewski, 1998, p. 162]. В 1995 г. в высшей российской элите всего лишь четверть не имела номенклатурного опыта. В целом, включая региональный уровень и бизнес-элиту, не прошли через номенклатурные позиции 35% [Крыштановская, 1995, с. 64–65; Kryshtanovskaya, White, 2002, p. 239].

В этом смысле российская советская номенклатура оказалась очень успешной в выживании и конвертировании своего властного капитала. Известный российский журналист А. Минкин так в ноябре 1994 г. весьма едко писал о Е.Т. Гайдаре (министр и премьер-министр при Б.Н. Ельцине, основатель и один из руководителей партий «Демократический выбор России» и Союз правых сил): «И вот жуткий мальчик, всю прошлую жизнь зарабатывавший научным коммунизмом (т.е. беспросветной ложью, т.е. наперсточник), стал вождем демократов. И в соратниках у него теперь настоящие наперсточники» [Минкин, 2012, с. 160].

Для советской номенклатуры была характерна большая доля семейственности и наследственности по сравнению с другими социалистическими странами. Так, если в Польше только у 4,4% номенклатуры 1988 г. отцы занимали элитные позиции и у 3,8% тести были из элиты, то в России эти показатели были, соответственно, 15,9 и 15,9%, в Венгрии – 5,6 и 4,6% [Eyal, Townsley, 1995, p. 736].

В постсоветское время сохраняется значение родственных связей и выстраивания вокруг и рядом с ними клиентельных сетей. Проблема оказалась настолько серьезной, что один из влиятельных депутатов от правящей партии, глава одного из комитетов Госдумы в сентябре 2012 г. предложил поправки к закону «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», предполагающие введение запрета на избрание в обе палаты российского парламента депутатов и сенаторов, которые состоят в близком родстве [Подготовлен.., 2012; Единороссы.., 2012]. Три четверти россиян поддержали идею запрета близким родственникам работать вместе на высших государственных постах [Пресс-выпуск.., 2012]. Однако этот законопроект не имел будущего.

В сентябре 2016 г. первым законопроектом Законодательного собрания Ленинградской области нового созыва оказалась инициатива, предлагающая установить запрет на трудоустройство родственников депутатов помощниками депутатов данного представительного органа [Областной.., 2016]. В регионах с преобладанием нерусского этноса (Северный Кавказ, Татария, Башкирия, Калмыкия, Тува и др.) влияние кланово-родственных связей является кардинальным (см., напр.: [Дука, 2014]). Помимо этого, сохраняется влияние этнических землячеств и диаспор на политику на федеральном уровне и в регионах через влиятельных персон (см.: [Здоровец, Мухин, 2005]).

Существенным фактором стало массовое сокращение российских Вооруженных сил. За этим стояло как ослабление силовых структур, могущих быть нелояльными к новой власти, так и стремление сократить бюджетные расходы.

Таблица 3

Сравнительный анализ изменения некоторых параметров Вооруженных сил

Источник: [Зубарев, 2000].

Массовые увольнения армейских и прочих офицеров создало сильное давление на рынок труда. Увольняемый офицерский состав обладал достаточно высокой квалификацией и важными неоспоримыми качествами, существенными для административной вертикали, – исполнительность и чувство иерархии. Поэтому бывших офицеров охотно приглашали на административную работу. Кроме того, в 1990-е годы у населения российская армия пользовалась наибольшим доверием среди политических институтов страны (см.: [Осенний.., 1998, с. 235–236]). В связи с этим в избирательные списки офицеры также включались. В 2000-х годах этот процесс усилился. Особенно актуально это было для окружения В.В. Путина, выходца из спецслужб.