Акция прикрытия

— Что предполагается найти? — поинтересовался инспектор.

Влакос пожал плечами.

— Как минимум — второй акваланг. Как максимум — все что угодно. Торпеду с ядерной боеголовкой, автоматическую станцию слежения и радиоперехвата, русскую подводную лодку…

— Ну уж и целую лодку! — улыбнулся Андреас, давая понять, что оценил шутку напарника. Но тот оставался совершенно серьезным.

— А как, по-твоему, эти парни оказались здесь?

— Мало ли… В Пирей недавно заходил русский туристский теплоход…

— И они проплыли более ста пятидесяти километров на ластах? Или на буксировочном скутере? Ерунда! К тому же исследование акваланга показало, что выход в воду произошел на глубине тридцати метров. Здесь была лодка! — Внезапно контрразведчик осекся и махнул рукой. — Ладно. Что найдут, то найдут. Увидим.

— Если лодка и была, то давно ушла, — размышлял вслух Иорданидис. — Не станет же она дожидаться, пока ее выловят тралом…

— Ладно! — повторил Влакос, но не удержался и по инерции произнес: — Мало ли как бывает в жизни… Авария, непредвиденная задержка… Когда вы находите убитого, то обязательно прочесываете окрестности, верно? Хотя совершенно ясно, что убийца постарается унести ноги подальше. Давай лучше поговорим о твоей части работы…

Воцарившаяся было в специально выделенном кабинете полицейского управления атмосфера дружеской доверительности мгновенно исчезла. Во всем мире спецслужба и полиция живут как кошка с собакой. Контрразведчики считают себя интеллектуальной элитой, охраняющей высшие интересы, и перекладывают всю грязную работу на полицейских, которые, по их разумению, существуют именно для того, чтобы возиться в дерьме. В свою очередь, полицейские платят неприязненным отношением к рыцарям плаща и кинжала, чьи методы лежат вне закона и очень похожи на приемы, принятые в уголовном мире. Когда сотрудники антагонистических систем работают вместе, стремление к общей цели и личные отношения оттесняют взаимную неприязнь на второй план, но она может совершенно неожиданно проявиться в любой момент.

— Я дам задание своим информаторам и буду ждать сообщений, — сухо сказал Иорданидис. — Расшифровывать агентов я не могу, поэтому тебе придется доверять мне на слово.

— Конечно, — кивнул Влакос. — Только вот что… Сколько у тебя осведомителей?

— Девять.

— Этого мало. Надо залегендировать обоснование заданий для всех офицеров криминальной полиции, чтобы агентурная сеть побережья была задействована полностью.

— А ваша сеть уже задействована? — спросил Андреас.

Влакос снова кивнул.

— И каковы результаты?

Ответ напрашивался сам собой: если бы контрразведке удалось получить результат, то она не нуждалась бы в помощи полиции.

Влакос внимательно посмотрел на напарника. Они были одного роста и примерно одного возраста, только полицейский обладал более плотной фигурой и весил на добрые десять килограммов больше.

Иорданидис ждал, как отреагирует контрразведчик на столь явную подначку. Рассердится? Не подаст вида, но затаит обиду? Ответит колкостью? Но Влакос лишь широко улыбнулся.

— По-моему, наступило время обеда. Если полицейские позволяют себе пропустить за едой пару стаканчиков хорошего вина, то я угощаю.

* * *

Работу в новой должности полковник Дронов начал с того, что тщательно перешерстил штаты. Все более-менее близкие Верлинову сотрудники были отправлены на пенсию, а тех, у кого не хватало выслуги, увольняли по состоянию здоровья, сокращению штатов и другим формально-бюрократическим основаниям, которые в изобилии имеются у любого руководителя для того, чтобы избавиться от неугодных подчиненных.

Специально созданная бригада проводила служебное расследование фактов пособничества беглому генералу. Основным объектом ее деятельности по указанию Дронова стали научно-экспериментальный институт и его начальник.

«Работы по исследованию возможностей направленных сейсмических воздействий (кодовое наименование темы „Сдвиг“) были возобновлены по моему предложению и с согласия генерал-майора Верлинова, — читал Дронов перепечатанную на машинке аудиозапись допроса Данилова. — По его же указанию мною составлена карта координат узлов сейсмической неустойчивости, воздействие на которые вызовет толчки в определенных точках земной поверхности. Мы и ранее составляли подобные документы — координатные сетки точек инициирования и так называемых точек проявления, чтобы знать, где нужно произвести подземный взрыв для разрушения стратегического объекта вероятного противника. Но в этот раз карта узлов сейсмической неустойчивости привязывалась к Москве, к конкретным целям: Кремлю и спецсооружению 001 — центральному правительственному бункеру управления в условиях военных действий. В точку, обеспечивающую поражение Кремля, по распоряжению генерал-майора был заложен инициирующий заряд в виде ядерной боеголовки средней мощности…»

Дронова бросило в жар. Оторвавшись от документа, он провел рукой по вспотевшему лицу и машинально вытер ладонь о брюки. Самое страшное, что Данилов не врал, не фантазировал, не брал на испуг. Начальник института говорил чистую правду.