Акцент судьбы

– Мне говорили, ты пилотировать можешь. Так вот, если защита станции не выдержит, прыгай в любую машину, бери людей, сколько сможешь и двигай от сюда. Может быть вам и удастся выскользнуть. Если повезет, суток через трое – четверо сюда придет наш флот отбивать систему, вот тогда у вас и появится шанс.

– А остальные?

– А остальные летать не могут, у них будут только спасательные капсулы и надежда на бога, в прочем тебе тоже удача понадобится не меньше.

– Я «Шмеля» возьму.

– Я же сказал любую машину. – и он ушел

Подготовка «Шмеля» не заняла много времени, больше всего он провозился с установкой кассет с ракетами и имитаторами, захваты на машине для них находились сравнительно высоко и, стандартная платформа не могла настолько подняться, пришлось использовать обыкновенный электрокар. В грузовой отсек «Шмеля» он впихнул пилотские кресла, дополнительную установку регенерации воздуха и дополнительные комплекты НЗ. Когда он уже почти заканчивал, раздалась сирена – кто-то из пилотов совершал аварийную посадку на площадку рядом с ним, Ким сразу метнулся в капонир и задернул металлическую шторку. При аварийной посадке шлюз открывался рывком, выходящий из ангара воздух создавал мощный удар, если в этот момент не нырнуть в капонир, можно было запросто получить контузию. Штурмовик ввалился на посадочную площадку боком, когда в шлюз попал воздух, он сразу вспыхнул, противопожарная система в автоматическом режиме стала заливать все пеной. Видимо штурмовику досталось крепко, почти вся его поверхность почернела и дышала жаром. Спасательная команда в считанные минуты манипулятором выдрала из штурмовика кабину с пилотом и освободила место для работы техникам. Ким проводил взглядом кар со спасательной командой, гадая, жив ли пилот.

– Не стой столбом подавай тягач. – рявкнул на него старший смены – Проверка на боеприпасы потом в отстой, надо освободить площадку.

Из последовавших пяти посадок только один перехватчик был в более или менее приличном состоянии, но пилот сразу перескочил на свободную машину готовую к старту. В момент, когда он устраивался в кабине, бросил фразу:

– Прижали сволочи к самой станции не развернуться.

После его старта Ким ощутил многоголосый гул на станции, такой звук издавали ускорительные установки орудий, работающие на запредельных нагрузках, а это могло означать только одно, противник навалился большими силами. Масса станции и защитные поля делали ее неуязвимой для электронного и лучевого оружия, а вот для торпед с термоядерной начинкой можно было противопоставить только заградительный огонь, что сейчас видимо и применялось, но судя по нагрузкам на орудия, противник буквально засыпал станцию торпедами. Выпускающий включил сирену, Ким вновь кинулся к шлюзам. Прибывающие пилоты быстро пересаживались на подготовленные машины и тут же стартовали, благо места и свободных машин сейчас в ангаре было достаточно. С каждым часом все меньше и меньше пилотов возвращалось в ангар, но вот вернувшиеся двое пилотов, выбравшись из кабины, не стали садиться на подготовленные машины. Они уставшие упали в кресла, к ним подскочили из спасательной команды, но один из них махнул рукой – мол все в порядке, и их оставили в покое. Напарник Кима потихоньку крутился сзади них и «грел уши», потом вернулся:

– Платформы все разбили, вражеские корабли с большого расстояния долбят тяжелыми орудиями, пилоты высунуться не могут, орудия станции нашинковали вражеских штурмовиков сотнями. Торпеды рассыпают тысячами в обе стороны. Говорят, станция держится из последних сил.