Актриса и жмот

Он специально пошел длинной дорогой, огибая манеж, чтобы Юта успела остановить его.

— Генрих! — оправдала она ожидания испуганным криком. — Мистер Мальгауден, куда же вы!

«Не купишь ты эту клячу без меня», — ухмылялся про себя мужчина и обернулся как раз в тот момент, когда девушка спрыгнула с лошади, не дожидаясь, пока её ссадит ветеринар.

— А-а-а… — упала она на песок, уселась и схватилась за ногу.

Забыв про себя самого и свои планы, её компаньон ринулся назад.

Тони смог сразу же распознать у пострадавшей растяжение голеностопа и наложить ей охлаждающий пакет с фиксирующей повязкой. Его поползновения отнести девушку в автомобиль владелец замка Паундс парировал фразой:

— Вы уже сделали всё, что могли. Спасибо. — И понёс сам.

— Это всё вы виноваты, — упрекнула его Юта со слезами на глазах, всё-таки обняв за шею.

— Я?! — красивые серые глаза буквально вылезли из орбит. — Я виноват?

— Ну а кто же ещё, — шмыгнула носом мисс Флейминг. — Вы мне запретили учиться верховой езде, и поэтому я такая неловкая. И сейчас отправились куда-то, когда я ещё не расплатилась.

— Спасибо, что Лондон в шестьсот шестьдесят шестом году не я сжёг. Вы великодушны. Весьма.

— А вы — нет.

— Ошибаетесь, я сэкономил вам пять тысяч фунтов. Это образец великодушия и благородства.

Юта тяжело и обреченно вздохнула.

— Жмот, — произнесла она абсолютно без злобы и негодования.

— Актриса, — улыбнулся мужчина.

«Мда… — лежал он этим же вечером в кровати и рассматривал их совместное сэлфи, которое Юта сделала ещё в кафе во время шопинга и поделилась с ним по вайберу. — Может, это действительно какое-то чудо? Больно уж со вкусом сделана девочка.

Вспомнив про рождественский подарок, Генрих встал с кровати и залез на антресоли, где пылилась пустая коробка из-под ста тысяч фунтов. Он в который раз внимательно осмотрел её, затем открыл и потарахтел той самой пятифунтовой монетой на дне.

— И как же мы разделим на двоих её? — взял деньги в ладонь, а, перевернув, обмер — с обеих сторон был отчеканен орёл. — Чёрт, опять какие-то загадки! — вертел туда-сюда металлический диск мужчина. — Так, стоп! — поднял голову и уставился в противоположную стену с репродукцией картины фламандца Йорданса. — Орёл, значит! — он буквально подпрыгнул. — Ну держитесь, мисс Флейминг! Мы с вами сейчас поиграем.

* * *

—Добрый день, — встретил он через несколько дней со школы мисс Флейминг. — Мне нужна от вас услуга.

— Добрый день. Какого рода услуга? У меня много проверочных работ и сочинений. К тому же, если мне не изменяет память, у вас ещё много работы с бассейном.

— Я именно об этом. Хочу, чтобы вы были на открытии рядом. Вдруг мне понадобится ваша помощь?

Мисс Флейминг недоверчиво склонила голову набок.

— «Вдруг»? Но я не люблю всякие статусные сборища, вы же знаете.

— Знаю.

Девушка капризно сморщила носик и поправила мизинцем очки.

— Мне лень.

«Вот они! Женщины!» — почему-то умилился мужчина.

— Давайте так. Эти пять фунтов лежали в коробке с деньгами. Они наши с вами пополам. Орёл — вы идёте со мной на открытие, решка — я покупаю вам лошадь.

Что и говорить — лошадям пришлось подождать.

— Будет весело. Я обещаю, — с высоты победителя подбадривал хитрец. — Открытию нужно как можно больше шума. Шумихи, понимаете?

Генрих говорил настолько заразительно и восторженно, что девушка даже прониклась ситуацией.

— Шума, говорите, — тут же задумалась она. Вообще-то, в поисках шума учительница хотела пригласить партнёра к себе в школу, но тут же передумала, поскольку ей в голову пришла идея получше.

Глава 5

Пуп Земли

Это был он, да-да, он. Тот самый любимейший сон Генриха Мальгаудена. В красивом и отреставрированном Паундсе после косметического ремонта туда-сюда прохаживались манерные, величавые леди и степенные, солидные джентльмены. Кто-то курил трубку, кто-то — сигареты с мундштуком, то здесь то там слышался мягкий, переливчатый смех, изысканный звон бокалов, шелест ткани и след шагов многочисленных культурных ног — одним словом, сон. Сладкий сон.

Траву, которую Генрих под собой буквально не чувствовал, перемещаясь по газону возле веранды с бассейном от одной группы людей к другой, освещало нереально ласковое солнышко. Такая погода в стиле минимализма тоже могла если только присниться — на однотонном голубом небе единолично сияло яркое солнце, как на примитивном рисунке ребёнка трёх лет от роду, и всё.

«Держите погожий денёк и отстаньте от меня со своим нытьём», — как бы сказала погода и отправилась изгаляться над людьми на север, на Фарерские острова.

Короче, просыпаться не хотелось, да и необходимости не имелось, потому как вовсе не сон это был, а явь. А если точнее, то Рай. Благодать. Именно об этом Генрих мечтал и шел к сегодняшнему дню долгие месяцы.