Актриса

— Именно так.

Максим уже выгнал разогретую машину из двора, и она урчала, выпуская в холодный воздух клубы сизого дыма.

Алена двинулась к воротам и вдруг вздрогнула и остановилась. От заметенных снегом кустов отделилась длинная фигура. Тусклый свет фонаря выхватил из темноты раскиданные по плечам пряди прямых белых волос. Губы Алены судорожно дернулись, чтобы назвать имя той, чей мучительный, зловещий образ, вызванный, как в спиритическом сеансе, из преисподней, весь день трагическим ореолом царил над театром. Но девушка сделала шаг вперед и откинула волосы с затаенного темнотой лица. Из-под прямой челки диковатым светом полыхнули зеленые глаза с яркими тенями на веках. Слегка передернув плечами не то от холода, не то от досады, она заговорила низким хорошо управляемым голосом.

— Здравствуйте, Алена Владимировна. Извините за неожиданный визит… Меня зовут Ольга Соцкая. Я племянница Глеба Сергеева.

— Господи! — Алена от неожиданности даже поперхнулась и закашлялась. Из машины тут же показался Максим и в бдительно-выжидающей позе встал в воротах.

Девушка обернулась на возникшего Максима и вопросительно посмотрела на Алену.

— Не обращайте внимания, — глухо усмехнулась Алена. — У нас тут… небольшой дурдом. Все за всеми следят, все всех подозревают и, соответственно, охраняют. — Алена пристальным взглядом обвела красивое, чуть надменное лицо Ольги. — Почему вы ждали на улице? Хотите, вернемся в театр?

— Именно потому, что у вас слегка дурдом, я решила подождать вас здесь. Тем более я бы не хотела, чтобы о моем появлении узнали мама и Глеб… Я вас не задержу надолго.

— Да ничего, мне как раз полезно продышаться… У вас фамилия польская…

— Да, папа же наполовину поляк. Мне это оказалось выгодно — без звука взяли в знаменитую киношколу в Лодзи… Эти поляки, они о русских и слышать не хотят.

— А Глеб говорил, что вы мечтали учиться в Сорбонне.

— Мечтам свойственно меняться, — неохотно ответила Ольга. — Я проучилась год в Лодзи, потом сбежала оттуда и занималась в Париже в частной актерской школе при «Комеди Франсэз». Теперь понимаете смысл моего появления?

Ольга подпрыгнула, ловким движением сбила с пушистой сосновой ветки шапку снега прямо себе на голову и довольно рассмеялась.

Алена, с улыбкой наблюдая за девушкой, ответила через паузу:

— Теперь понимаю. А почему об этом не должны знать мама и Глеб?

Ольга слизнула с кончиков пальцев снег и удивленно заметила:

— Ну как же? Если я вам не подойду — значит, этого эпизода и не было… Зачем родственникам зазря нервы трепать?

— Понятно. Что вы можете показать? — спросила Алена.

— Если дадите в партнеры… ну хотя бы вот этого… — она кивнула в сторону Максима, — могу сыграть сцену из «Трех сестер» — Маша — Вершинин. На французском могу прочесть монолог Антигоны… это моя школьная работа, ну и еще сыграть Чудище из «Аленького цветочка» — это мой любимый образ с детства, и я осваиваю его актерски всю жизнь.

— И сколько лет всей вашей жизни? — поинтересовалась Алена.

— Да уж не первой молодости. Двадцать, — искренне вздохнула Ольга.

— Хорошо. Сейчас поговорим с Максимом, и как только сочтете возможным — приходите… Как себя чувствует мама?

Ольга поежилась.

— Никак не может привыкнуть к своему новому лицу. Я, честно говоря, тоже. Мама же была абсолютно другая… У нее после операции изменилось даже выражение глаз. Ну вы же видели?

— Да, я навещала ее. Но… я никогда не видела прежнего лица, поэтому мне проще.

— Ах да! — воскликнула Ольга. — Ну конечно же! Ее то… прежнее лицо было намного мягче, менее определенным оно было, что ли… Но он, конечно, блестящий хирург… хотя и оказался хорошей сволочью… Царствие ему небесное!

Алена подвела Ольгу к Максиму и, в двух словах объяснив ситуацию и обговорив день и час их встречи, предложила девушке сесть в машину.

— Мне здесь рядом, — отказалась Ольга. — Я лучше пройдусь.

Она махнула на прощание рукой и быстрым шагом направилась в противоположную сторону.

— Постарайся поскорей сделать с ней «Три сестры», Максим, — попросила Алена, провожая взглядом ее длинную тонкую фигуру с чуть подпрыгивающей выворотной балетной походкой. — Нам срочно нужна актриса. Чем черт не шутит…

— По-моему, в ней что-то есть… Забавная… — отозвался Максим.

— Ну, это посмотрим… — осторожно ответила Алена.

«Смотреть» пришлось совсем недолго. Уже на следующий день Максим доложил Алене, что если она отнесется к нему со снисхождением в роли Вершинина, то они с Ольгой могут завтра сыграть отрывок.

— Так быстро? — удивилась Алена.

— Больше не могу. Она меня замучила. Утверждает, что эта сцена настолько сексуальна, что надо отбросить всякие комплексы. Требует, чтобы я раздевал ее.

— Ну правильно, они же оба — и Маша, и Вершинин — с первого мгновения оказались заложниками сумасшедшей страсти, и это чувство усугубляется полной обреченностью… а от этого оно еще неотвратимей.

— Я понимаю, — уныло согласился Максим. — Но я же практически с ней незнаком. Как я могу раздевать ее, да еще как она того хочет — догола! У нее школа другая, ей проще.