Актер. Часть 1

- Максим Валентинович, а знаете, что я никак не могу понять с того момента, как я сел в вашу машину? - выстрелил Андрей. - Почему вы, c вашим опытом, узнав о том, что ваша дочь растворилась в Лозанне, первым делом не зарядили ее фоторобот в нашу систему? Почему не проверили камеры слежения в аэропортах Чехии и Швейцарии? В Чехии одиннадцать аэропортов. В Швейцарии, если не ошибаюсь, десять аэроузлов. Вам же было достаточно смоделировать фоторобот Лизы, основываясь на ее снимке и вашем же описании ее внешности, запустить все это в систему, и за считанные часы узнать, пересекала ли Лиза границу Швейцарии или же прямоходом отправилась к Αлексу в Чехию? Вместо этого вы придумали какой-то хитрый и, в общем, противоправный план, набросили удавку на шею Αлекса и попробовали зацепить меня ей на крючок, чтобы потом минут двадцать побарахтаться со мной на самом дне. Почему вы не начали поиски дочери официально?

- Я не мог этого сделать, Андрей.

"Занятно".

- Так, - Исаев кивнул. - А - почему?

- Потому что о том, что у меня есть дочь, знала только наша верхушка, - Домбровский помял в пальцах окурок. - Но все эти люди помнили мою дочь исключительно как Лизу Домбровскую. За двенадцать лет в Интерполе и МВД многое изменилось. Поменялась структура, ушли старые кадры, вместо них пришли новые люди. И для них история о том, что двенадцать лет назад у меня были дочь и жена, не существует. Лиза не жила со мной двенадцать лет. И для этих людей моя дочь теперь всего лишь пропавшая гражданка другой страны, которую зовут Элизабет Эстархиди. И если я начну поиски дочери самостоятельно, или официально, как ты говоришь, или же привлеку к ее розыску кого-то из опергруппы, или... - Домбровский помедлил, - хоть ту же мадемуазель Бошо, новость о том, что я ищу дочь, распространитcя с немыслимой скоростью. Это свяжет мне руки. Тебе - нет. Ты - не я, и ты не под колпаком. И тебе нужно всего лишь вернуться в Интерпол и подключиться к тому человеку, который займется розыском Лизы. Но работать по факту ты будешь со мной и отчитываться ты будешь мне.

- Секунду, Максим Валентинович, - Андрей поудобнее уселся на подушках сидения. - Что значит, я подключусь?

- Хочешь один поработать?

- Я всего лишь задал вам вопрос.

- На, почитай, - Домбровский достал из конверта последнюю хранившуюся в нем бумагу. Это было письмо от Мари-Энн Бошо, которое пару часов назад бывшей шеф Исаева распечатал на принтере:

"Уважаемый г-н Домбровский, информирую Вас о том, что 5 апреля с.г. в международный розыск была объявлена гражданка Греции, Элизабет Эстархиди. Ее розыск поручен специальному сотруднику Интерпола, Никасу Мило. На момент следствия по делу Элизабет Никас будет тесно сотрудничать с моей группой. Прошу оказать ему содействие и обязательно встретиться с ним. Сегодня Никас вылетает в Москву и остановится в гостинице "Марриотт Арбат", номер 21-12.

Циркуляр: желтый".

Взгляд Исаева задержался на последней строчке письма и вернулся к имени. Никас Мило... И память моментально подкинула ему событие многолетней давности. Конференц-зал Интерпола, он - мальчишка в дурацкой футболке. Его растерянность, его глупые полудетские вспыльчивость и амбиции, и волевое лицо того, другого, с характерной ямочкой на подбородке. Того, на кого он тогда захотел походить, и кто долгое время оставался его кумиром. С того дня они не встречались - они и не должны были встретиться, но их знакомство во многом определило характер Андрея. Кумир нужен всем, им может стать для тебя Господь Бог, Χристос, певец, актер, но лучше тот, кого ты видел собственными глазами. Нико был личностью. Исаев создал образ внутри себя, и этот образ его изменил. Позже память о Нико стерлась, и модель для подражания превратилась в полустертую позолоту на кончиках пальцев. Но Андрей был благодарен ему за тот давний урок. Ведь, в конце концов, лучший кумир - это тот, кем ты хочешь быть и каким ты сам себя видишь.

Прoшло почти десять лет, и их пути снова пересеклись. Исаев прекрасно помнил, как он вылетал сегодня утром в Москву. Пражский аэропорт. Кафе. Репортаж CNN об ограбление в боро Кэмден. И кадры, запечатлевшие двоих, выходивших из здания Хоум Офис на Маршам Стрит: мадемуазель Бошо и Никас, который, судя по слухам, циркулирующим в Интерполе, сумел обезглавить верхушку "Розовых пантер", но так и не смог подобраться к их главарю-невидимке.