Акт бунта

Реально, есть только три места, где такой парень, как брат Чейз — черт, я даже не знал, что у нее есть брат, — мог бы быть в таком городе, как Маунтин-Лейкс. Есть закусочная «Вопящий Бин», боулинг и «Косгроув». Я проезжаю мимо закусочной, и место выглядит пустынным. Никто не сидит в кабинках у окон. Боулинг находится на другом конце города, так что я направляюсь к «Косгроуву», чтобы по пути заглянуть в бар. Черт, если этот ублюдок там, он понятия не имеет, в какие неприятности попал. Он будет сожалеть о том дне, когда родился. Рэн сдержанно ворчал по поводу перестройки бара. Большая часть мебели старше Паттерсона, древнего бармена, который проработал в «Косгроуве» последние тридцать лет. Если я переломаю все предметы мебели в этом заведении о голову этого ублюдка, то действительно окажу Джейкоби услугу.

Собираюсь повернуть налево и проехать по Мейн-стрит, пока не доберусь до парковки напротив больницы, но потом вижу нечто, от чего каждый волосок на моем теле встает дыбом.

Что за…

Я говорю это вслух.

— Какого ХРЕНА?

Ни.

Хрена.

Себе.

Блядь.

Мои глаза играют со мной чертову шутку? Только это не так. Там, за двухметровым сетчатым забором, который окружает «Ремонтную мастерскую Муди», стоит темно-синий «Мицубиси Эво». И носовая часть машины со стороны водителя полностью, блядь, разрушена. Я сворачиваю прежде, чем успеваю как следует переварить то, что вижу.

У меня была только одна встреча со стариком Муди. Мужчина что-то чинил на «Чарджере» и хорошо с этим справился, но взял с меня небольшое состояние. Местные жители всегда навариваются на учениках академии, потому что знают, что у большинства имеются деньги. С тех пор я сам чинил свою машину. Его сын выходит из гаража, вытирая тряпкой масло с рук, когда я останавливаюсь с визгом шин.

— Вау! — говорит он, смеясь. — Где горит, чувак?

— Кому… принадлежит… это? — Я тычу пальцем в «Эво». Я уже знаю, кому он принадлежит. Мне не нужно спрашивать. Я не верю в совпадения, и увидеть этот сильно поврежденный, очень знакомый автомобиль в тот же день, когда встречаю засранца-брата Чейз — это просто слишком большая гребаная случайность.

Сын Муди заикается.

— Э-э-эм… Я не… так что… я думаю… что…

— Выкладывай!

— Не думаю, что я могу просто так выдавать такую информацию. Конфиденциальность… клиента?

— Ты чинишь машины. Ты, блядь, не доктор. Кому принадлежит «Эво»?

Взволнованный, парень качает головой.

— Я не знаю. Я имею в виду… какой-то парень? Не могу вспомнить его имя. Он только что был здесь. Его старик открывает какой-то итальянский ресторан в конце улицы. Парень оставил машину месяц назад и просто исчез. Сегодня первый раз, когда тот вернулся с тех пор.

Я анализирую эту информацию, и все встает на свои места. Да, эта машина принадлежит Джоне. Это он был тем мудаком, который выбросил полумертвую Чейз из машины в ту ночь, когда она чуть не умерла. Джона был тем, кто, блядь, чуть не убил меня, когда врезался в ту стену. Его шансы на жизнь стали еще меньше, хотя с самого начала все выглядело довольно плохо.

— Отличный «Чарджер», чувак. Не думаешь о продаже? — спрашивает сын Муди. Он задает еще один вопрос, когда я мчусь обратно к машине и падаю на водительское сиденье, но я не слушаю. Мой мозг работает со скоростью километра в минуту.

Мейн-стрит проносится мимо меня как в тумане. Я нажимаю на тормоза, когда вижу здание в конце улицы — снаружи припаркован грузовик доставки. Мужчина в клетчатой рубашке стоит на улице, уперев руки в бока, и смотрит на вывеску над входной дверью.

Я ужасно паркуюсь на другой стороне улицы, выхожу и иду к нему. Мужчина, который определенно выглядит бывшим военным — это видно по тому, как он держит себя большую часть времени, — даже не смотрит на меня, когда я останавливаюсь рядом с ним. Он хмурится еще сильнее.

— Привет. Тебе не кажется, что это выглядит немного… однобоко? — спрашивает он.

Надпись, гласящая «Люби меня нежно, люби меня честно», абсолютно кривая, но текст в любом случае написан курсивом и под углом.

Я складываю руки на груди.

— Да. Так и есть.

Мужчина глубоко вздыхает.

— Ладно. Что ж. Черт с ним. Теперь она там, наверху.

Это отец Чейз. Естественно. Я никогда не встречал его раньше, но у них одинаковые нос и подбородок, хотя у Чейз немного более эльфийский, чем у ее отца. Его волосы в основном каштановые, но рыжий оттенок вспыхивает в них, когда солнце пробивается сквозь облака и освещает его.

Он ворчит, направляясь обратно в здание. Не произносит ни слова, пока не понимает, что я прямо за ним.

— Ой! О, мне очень жаль. На самом деле мы еще не открыты. — Он указывает на стулья, все еще в пластиковом чехле. Повсюду стоят коробки. Здесь пахнет свежей краской и свежеструганным деревом. Интерьер чистый, белый и современный, мягкие сиденья в кабинках роскошные и выглядят чертовски удобными. Это отчасти напоминает мне нетронутую гостиную моей матери, только на этих диванах полагается сидеть.

— Какую еду собираетесь здесь подавать? — спрашиваю я.

Отец Чейз немного оживляется.

— О, итальянская кухня. Знаешь. Сытная. Привычная еда. Много макарон. Стейки. Все то, что я люблю…