Аксум

Положение спасли люди, которых чем-то напоили жрецы, они не пугались, и вообще, вели себя так, как будто находились не в центре сражения, а где-то на охоте на мелкого и неопасного зверя. Они яростно вступили в бой, но после сражения с берсеркерами их тоже осталось совсем немного, и постепенно они стали проигрывать сражение.

В это время позади неумолимо продвигающихся вперёд копейщиков дико взвыли боевые трубы дикарей, и многие узнали тот неестественный и жуткий вой, что услышали ночью. Кушиты дрогнули и стали пятиться.

— Назад! Стоять! Всем стоять! — начали орать десятники и полусотники, а сотники, матеря и тех, и других, приказывали не отступать.

— Каас, надо подбодрить наших воинов, видишь, они трусливы. Возглавь атаку всадников, мы должны ударить по ним сбоку, — приказал Маал.

Каас и сам давно пришёл к такому выводу, но не торопился об этом говорить. Самым лучшим, по его мнению, окажется фланговый удар, но Маал ничего о том не сказал, всё отдал на откуп ему. Значит, и вся ответственность, в случае поражения, ляжет на него. И всё же, другого выхода не имелось.

— Я нужен здесь, атаку возглавит мой родной племянник, он молод и отважен, он сумеет и всё сделает.

— А, Краас? Ну, пусть, только не медли, отправляй сейчас же!

— Слушаю, о Могучий!

В это время на поле боя копейщики Аксума продолжали давить и врубались всё глубже в строй кушитов, сразу прорвав две его шеренги. Они так сильно давили, что стали буквально раздвигать в разные стороны врагов. Сзади их прикрывали мечники, что оказались хоть и не такими бронированными, но зато более ловкими и быстрыми, и мечами орудовали отменно. И вскоре, несмотря на численное превосходство, кушиты стали отступать, сдавая свои позиции, шаг за шагом.

Бой разгорался всё сильнее. И вот, первые ряды побежали. Вместо отступивших Каас стал вводить новые подразделения, стараясь сжать с флангов атакующих противников. И в это время в бой вступил резерв Аксума, на который нарвались последние отряды кушитских всадников. Всё смешалось в этом сражении: верблюды, люди.

Животные ревели, лягаясь во все стороны, им подрезали ноги, вспарывали животы, да и не только им, людям тоже. Шла откровенная мясорубка, а накал сражения достиг такого апогея, что кровь буквально лилась рекой, заливая африканскую землю. Сражение постепенно переходило в свою завершающую фазу.

* * *

Уже направляясь к месту, откуда собирался атаковать, я увидел, как враги меня опередили и нанесли удар всадниками. На их пути, как раз, и встал мой резерв, напоенный разными зельями, и сражение закипело с новой силой. Противник, утратив почти все резервы, вступил в сражение своими последними силами.

Сейчас же у него остались только колесницы, что находились как раз впереди меня. Их ещё не задействовали в бою, а насчитывалось их совсем немного. Получается, их лучше всего использовать для бегства, лошади — это не верблюды, бегают хорошо и быстро. Мне колесницы потом не догнать, а раз так, то надо атаковать.

Я, сжав ногами бока верблюда, легонько ударил его древком копья и, выстроившись широкой лавой, мы пошли в атаку. Завидев нас, весь левый фланг кушитов пошатнулся и стал разворачиваться в нашу сторону, а колесницы — уходить в тыл, не желая вступать с нами в бой.

Мы не успевали за ними, и поэтому я направил атаку прямо на боевые порядки вражеской пехоты. Разогнавшись, мы начали на ходу стрелять, выбивая из строя самых рослых копейщиков и их командиров. В ответ получили лавину стрел от нубийских лучников. Лучниками они оказались умелыми и потому стрелы так и свистели вокруг меня, попадая то в щит, то в броню.

Верблюду тоже досталось, но он имел на себе кожаную попону, так же, как и все остальные в моём отряде, и она неплохо защищала животных от вражеских стрел. Довольно быстро мы преодолели зону поражения стрелами и с ходу врубились в ряды копейщиков. Ударив копьём, я снёс первого из них и, обнажив костяной меч, стал колоть им направо и налево, расчищая себе путь.

Пехота сопротивлялась недолго, и вот она уже бежит, сломя голову, а мы преследуем её, разбивая в пух и прах весь левый фланг.

Правый фланг кушитов ещё держался против нас, а вот центр уже оказался прорван и вкупе с левым флангом начал спасаться бегством. Стойкость правого фланга обуславливалась большим поступлением туда резервов, но видя, что сражение принимает печальный поворот, они недолго сопротивлялись, и вскоре оставшиеся в живых кушиты стали разворачивать верблюдов и покидать поле битвы. Они проиграли сражение и теперь спасались бегством. Поле боя осталось за мной.

Глава 14 Куш

Командующий кушитским войском Маал, носивший звание стража ворот, с ужасом смотрел на колеблющиеся и вот-вот готовящиеся побежать войска. В воздухе буквально запахло близким поражением. Каас уже всё понял и потихоньку смещался в сторону жрецов, чтобы навсегда исчезнуть из поля зрения Маала. Жрецы оживлённо переговаривались друг с другом, с тревогой наблюдая за тем, что происходит впереди. Каас кивнул им и заторопился прочь.