Акселерандо

—О. Ну да… — Ан бросает Пьеру предупреждающий взгляд, и отправляет ему напоминание по очень личному каналу. Не шути с ней тут все серьезно, разворачивается перед его глазами. Борис наблюдает за Ан с выражением безнадежной тоски. Пьер же пытается не обращать внимания на все это и задуматься над вопросом журналистки. —Сингулярность чем-то похожа на староамериканскую чепуху о христианском взятии живым на небо, разве не так? Что мы все взлетим на небеса и оставим наши тела позади. — Он фыркает, протягивает руку и невозбранно нарушает реальность, доставая прямо из воздуха кружку ледяной сангрии. —Вознесение зануд. Я выпью за это.

—Но когда оно произошло? — спрашивает Донна. —Моя аудитория, видите ли, будет нуждаться в  вашем мнении.

—Четыре года назад, когда мы запустили этот корабль — с убеждением говорит Пьер.

—В десятых, когда отец Амбер освободил выгруженных омаров — говорит Ан.

—Еще не произошло — говорит Борис. —Сингулярность означает момент достижения бесконечно большого темпа изменений. Таким образом, ее определяет непредсказуемость следующего за ней будущего, верно? Так что еще не случилась.

—Наоборот. Она произошла шестого июня 1969, в одиннадцать утра по времени восточного побережья — парирует Пьер. —В этот момент была осуществлена передача первых пакетов от порта данных одного процессора сопряжения сообщений к другому такому же — и появилось первое интернет-подключение. Это — сингулярность. С тех пор мы все живем во вселенной, которую невозможно было предсказать на основе предшествующих событий.

—Да ну вас с этой фигней — парирует Борис. —Сингулярность — просто куча религиозной галиматьи… Мистическое христианское вознесение, адаптированное под зануд-атеистов.

—Отчего же? — Су Ан, задетая, смотрит на него. —Вот мы, шестьдесят с лишним сознаний. Мы переселились сюда — будучи в полном сознании! — прямо из наших голов с помощью потрясающей комбинации нанотехнологии и картирующего электронного парамагнитного резонанса, и теперь живем здесь, в виде программного кода, в операционной системе, которая позволяет виртуализовать все эти физические модели, и не дать нам сойти с ума от сенсорной депривации. На „железе“ размером с ноготок, в межзвездном корабле размером с бабушкин плеер, в трех световых годах от дома, на орбите вокруг коричневого карлика. Мы прилетели сюда, чтобы воткнуться в межзвездный сетевой маршрутизатор, созданный невообразимо древним инопланетным интеллектом. И ты говоришь мне, что слова о фундаментальных изменениях в образе жизни человека — это фигня?

—Пф-ф. — Борис смущается. —Не так выразился. Чушь — это сама сингулярность, а не выгрузки или…

—Да-да! — Ан победно улыбается Борису, и он сдается.

Донна, сияющая, с энтузиазмом наблюдает за всем этим. —Потрясающе! — восклицает она. —Расскажите, что это за омары, которые, по-вашему, так важны?

—Они друзья Амбер — объясняет Ан. —Много лет назад отец очень помог им. Ты ведь знаешь, что именно они стали первыми выгрузками? Они были плодом скрещивания нервной ткани калифорнийских омаров, эвристического интерфейса программирования приложений и каких попало экспертных систем построения цепей обратного логического вывода. Но они вырвались из-за сетевых экранов лаборатории, сбежали в сеть, и Манфред заключил сделку, по которой он защищает их свободу, а они помогают ему управлять орбитальным заводом Франклина. Это было давным-давно, еще в те времена, когда толком не умели осуществлять самосборку… Так вот, омары настояли, чтобы Франклин — в качестве условия по контракту — переслал их копии и в межзвездное пространство по системе дальней космической связи. Они хотели эмигрировать, и глядя на то, что с тех пор творилось в Солнечной системе, кто может их упрекнуть?

Пьер делает большой глоток сангрии. —Кошка — говорит он.

—Кошка? — Донна оборачивается, но кошки нет как нет. Она опять смылась, по пути ретроактивно удалив все записи о своем присутствии из журнала событий этого публичного пространства. —Расскажите мне про кошку?