Акселерандо

—Ладно. Манфред опрокидывает в себя четверть литра пива, и с грохотом ставит осушенную кружку обратно на стол. —Так получилось, что у меня есть альтернативная идея. — Теперь он серьезен. —Я некоторое время обсуждал ее с Айнеко, а Айнеко закладывала ее семена в Сирхана. Если мы хотим, чтобы она сработала, нам нужен хороший отрез и Акселерационистов, и Седлающих Время на борту. Поэтому я, так уж и быть, присутствую при всей этой выборной чепухе. Так, что именно вам объяснить?

* * *

—Так что это за болван, с которым ты была занята весь день? — спрашивает Амбер.

Рита пожимает плечами. —Один автор ужасно нудного чтива из начала двадцатого, с фобией тела, раздутой до экстропианских размеров. Думаю, если бы я закинула ногу на ногу, он бы выкатил глаза и стал пускать слюни. Забавно еще, что он чуть не подпрыгивал от страха, стоило мне только упомянуть импланты. Нам позарез нужно прописать уже, как обращаться с этими дуалистами души и тела… Как ты думаешь? — Она наблюдает за Амбер с чем-то, близким к обожанию. Она только-только вошла во внутренний круг идеологов Акселерационистов, а социокредит Амбер парит над облаками. Если Рита сможет стать близка к ней, она сможет многому у нее научиться. И идти сейчас вместе с ней по тропинке через ландшафтный сад за музеем кажется ей золотым шансом.

Амбер улыбается. —Как хорошо, что я теперь не работаю с иммигрантами. Большинство из них настолько тупы, что хотелось лезть на стенку. Как мне кажется, это из-за обратного эффекта Флинна — у них у всех за спиной груз сенсорной депривации. Нет ничего, что курс стимуляторов роста нейронов не исправил бы за год или два — но после того, как оттрахаешь мозги нескольким, все начинают казаться одинаковыми. Такая нудятина. А вот выпадет тебе кто-нибудь из наследия пуританских эпох… Я не суфлеражистка, но клянусь, попадется мне еще один суеверный клирик-женоненавистник, я всерьез подумаю прописать ему терапию принудительной смены половой идентичности. Эх, ну хоть викторианцы — развратники… Эти всему открыты — особенно если отключить им самоконтроль общественного поведения. И новые технологии они любят, да…

Рита кивает. Женоненавистики, и прочие… Отзвук патриархата еще доносится до этих дней. И не только в виде ресимулированных аятолл и архиепископов Темных Веков. —Мой автор собрал худшее и от тех, и от других. Смотрел на меня такими глазами, как будто я вот-вот отращу кожистые крылья, или тентакли, или что-нибудь еще… Какой-то парень по имени Говард, из Род-Айленда.[196]Похож чем-то на твоего сына, хочет добавить Рита, но удерживается. Что у него в голове было? — гадает она, — Надо серьезно постараться, чтобы так дойти до ручки. —Над чем вы сейчас работаете, если можно спросить? — спрашивает она, пытаясь направить разговор в другое русло.

—О, хожу, пожимаю руки. Тетя Нетти хотела, чтобы я встретилась с одним ее старым знакомым-политиканом, — тот может нам помочь с программой, как она думает, но он торчал с ней и с Папой весь день. — Она корчит гримасу. —Еще раз ходила на примерочную сессию к торговцам образами — они меня в живого манекена пытаются превратить. Демография снова тревожит. Сейчас у нас на планете тысяча новых иммигрантов в день, но скорость растет очень быстро — к моменту начала выборов будет уже восемьдесят в час. И это ужасно. Если мы начнем кампанию слишком рано, то к моменту голосования четверть избирателей будут не знать, о чем оно.

—Может, в этом есть умысел — предполагает Рита. —Зловредные Отпрыски пытаются добиться нужного им результата, вбрасывая голосующих. — Она загружает эмотикон с открытого канала Уэнсди, и демонстрирует сияющую ухмылку. —И тогда партия сволочей выиграет, без сомнения.

—Не-а. — Амбер щелкает пальцами, и ожидает, состроив гримасу нетерпения, пока мимо не проплывет облачко и протянет ей стакан клюквенного сока. —Папа кое-что сказал прямо в яблочко. Мы все дебаты ведем в плоскости того, как нам избежать конфликта со Зловредными Отпрысками. И большая часть споров — о том, каким способом нам устроить наше бегство, как далеко идти, и в какой план вложить ресурсы. Даже не о том, когда бежать и бежать ли вообще, не говоря уже о том, что нам еще следует делать. А возможно, стоит взглянуть пошире. Может быть, нами манипулируют?

Рита замирает с отсутствующим видом. —Это вопрос? — спрашивает она. Амбер кивает, и Рита качает головой. —Тогда мне придется сказать, что я не знаю. Ясных свидетельств у нас нет. Но это не повод радоваться. Потомки не скажут нам, чего они хотят, но с чего нам верить, будто они не знают, чего хотим мы? Я имею ввиду, могут ли они водить нас за нос, и насколько они нас обскакали?