Акселерандо

Первым в виртуальную вселенную Выездного Цирка загрузился не продюсер, а адвокат. Надо срочно сказать Амбер. И хотя ему меньше всего на свете хочется с ней разговаривать, связаться необходимо. Это вовсе не обычный посетитель. Адвокат принес неприятности.

***

Возьми мозг и посади его в склянку. Еще лучше: возьми карту мозга, помести ее в карту склянки или даже тела, и посылай на вход сигналы, имитирующие поток от органов чувств. Направь выходящую информацию в модельное тело, находящееся в модельной вселенной с модельными физическими законами, и петля замкнется. Рене Декарт оценил бы. Именно в таком состоянии находятся пассажиры, сидящие в ореховой скорлупке Выездного Цирка. Когда-то они были людьми с физическими телами, но теперь отображения их находящихся в черепах биокомпьютеров были перенесены на виртуальную среду вместе со всеми записанными на них нейропрограммами , и запущены на невероятно могучей вычислительной машине. Мир, в котором они оказались – просто сон внутри сна.

Мозгам в склянке, особенно наделенным могуществом и неограниченным контролем над реальностью, в которую они помещены, не обязательно утруждать себя деятельностью, которая является обязательной для их тел. Менструации не столь необходимы, как раньше, а рвота, простуда, усталость и спазмы – все это опционально. То же самое относится к биологической смерти, то есть разрушению тела. Но многие процессы идут как прежде, потому что люди, даже после того, как их превратили в кодовое описание, выстрелили им из лазера и запустили на стеке виртуализации, не хотят, чтобы они прекращались. Дышать совершенно необязательно, но подавление дыхательного рефлекса возмущает всю систему, и для компенсации требуется так взломать виртуализированный гипоталамус, что большинство гомеоморфных выгрузок не пожелают этого сделать. Еще есть еда – не для избежания голода, а для удовольствия – и если ничто не мешает пировать зажаренными под гнетом додо, приправленными сильфием, то почему бы и нет? И все это - еще не упоминая секс и технические усовершенствования, становящиеся доступными в мире с открытыми настройками… Похоже, человеческое пристрастие ко входящему потоку с органов чувств не уходит просто так.

***

Публичные аудиенции новоприбывшим проводятся в сцене из еще одного фильма – в парижском дворце Шарля IX, в тронном зале, целиком позаимствованном из «Королевы Марго» авторства Патрис Шеро. Амбер настояла на полной реконструкции и реалистичности, поднятой до самого одиннадцатого уровня. На дворе 1572-й год до мозга костей. Пьер, все еще не привыкший к своей бороде и чувствующий, как натирает кожу бракетт, ворчит себе под нос. Скосив взгляд, он видит, что он – не единственный придворный, чувствующий себя не слишком удобно. И все-таки Амбер роскошна в своей мантии, которую Изабелла Аджани носила в роли Маргарит де Валуа, а солнечный свет, яркими лучами падающий сквозь витражи на толпу актеров-зимбо, определенно придает всему действу атмосферу варварского величия. Вокруг толпой собрался народ в робах клириков, в костюмах-дублетах и в длинных мантиях. Под некоторыми из них скрываются настоящие люди. Пьер снова фыркает - кто-то (наверное, Гэвин с его историческим бзиком) постарался, чтобы и запахи были реконструированы достоверно. Он очень, очень надеется, что не наступит случайно в кучу. Хорошо хотя бы, что никто не пришел в роли Катерины Медичи...

Группа актеров, изображающих Гугенотских солдат, приближается к трону, на котором восседает Амбер. Они медленно продвигаются вперед, эскортируя с виду здорово ошеломленного парня с длинными прямыми волосами, одетого в парчовом жакет, который, кажется, целиком сшит из золотой нити. «Его светлость, действительный адвокат Алан Глашвитц!» - возвещает слуга, читая с пергамента. «Прибыл по поручению достойнейшей гильдии и корпорации Смут, коллегия Седвик, обсудить вопрос законодательного импорта с Ее Королевским Величеством!»

Раздаются фанфары. Пьер оглядывается на Ее Королевское Величество. Она милостиво кивает, но черты ее лица выглядят заостренными от усталости. Стоит влажный и жаркий летний полдень, и в ее многослойном облачении должно быть весьма жарко. «Добро пожаловать в удаленнейшее из владений Империи Кольца» - объявляет королева звонким и чистым голосом. «Я приветствую вас и прошу представить мне свое прошение перед полным собранием двора».

Пьер концентрирует свое внимание на Глашвитце. Тот, кажется, обеспокоен. Без сомнения, дома он поглотил основы дворцового этикета Кольца (население маленького, но растущего княжества уже перевалило за восемнадцать тысяч), но нельзя просто так чувствовать себя уверенно в тронном зале настоящей старомодной монархии, построенной на тройном фундаменте мощности, информации и времени. «Я с удовольствием сделаю это» - отвечает он немного сухо – «но перед всеми этими...»