Акселерандо

Сирхан качает головой, пытаясь отогнать замешательство. — Мне кажется, у нас нет времени. Меньше чем через два часа эти приставы вернутся. Они вооружены и опасны. У нас будут неприятности, даже если они просто направят двигатели на купол и подожгут нашу атмосферу, подъемные ячейки хрупкие, а компьютроний не слишком хорошо работает под двумя миллионами атмосфер металлического водорода.

— Так выиграй его! — Амбер берет Сирхана под локоть железной хваткой и разворачивает к пешеходной дорожке обратно в музей. — Безумие — бормочет она. — Тетя Нетти и Памела Макс на одной и той же планете. И они поладили друг с другом! Недобрый это знак… — Амбер оглядывается и находит взглядом обезьяну. — Ты. Иди сюда. Приведи кошку.

— Кошку? — переспрашивает Сирхан. — Я слышал о твоей кошке — неловко говорит он — ты взяла своего кота на Выездной Цирк.

— Правда? — Она оборачивается. Обезьяна пристроила кошку на плече и чешет ее под подбородком. Она посылает Амбер воздушный поцелуй. — Тебе не доводилось думать, что Айнеко — не просто робокошка?

— А-а — слабо говорит Сирхан. — Тогда приставы…

— Фиг с ними, с приставами. Я про то, что Айнеко — человечески-эквивалентный артилект, а может, даже мощнее. Как ты думаешь, почему он продолжает пользоваться кошачьим телом?

— Не представляю…

— Потому что если что-то — маленькое, пушистое и милое, люди всегда это недооценивают — говорит орангутан.

— Спасибо, Айнеко, — говорит Амбер, кивая обезьяне. — Как тебе?

Айнеко неторопливо и вперевалочку идет к ним с мурчащей кошкой на плече. — По-другому, — говорит она, подумав. — Не лучше.

— Эх… — Вконец потерявшемуся Сирхану слышится легкое разочарование в голосе Амбер. Они проходят под ветвями плакучей ивы, вокруг пруда, рядом с разросшимся кустом китайской розы, и идут вверх — к главному входу в музей.

— Верно Аннетт сказала — тихо говорит она, — Нельзя доверять никому. Думаю, пришло нам время призвать дух отца. Она ослабляет свою хватку на локте Сирхана, он отстраняется и смотрит на нее. — Ты знаешь, что такое эти приставы? — спрашивает она.

— Ничего особенного. — Он машет рукой в сторону холла за парадным входом. — Город, будь так добр, проиграй ультиматум заново.

Воздух мерцает старинным голографическим полем и начинает передавать, сжив видео и адаптировав его для человеческих глаз. В пилотском кресле древней капсулы «Союз» расселся кто-то очень, смахивающий на пирата в потрепанном и латаном скафандре, и недобро ухмыляется камере. Один из его глаз совершенно черный — наверное, это широкополосный имплант. Над верхней губой изгибаются кустистые усы. — Здра-а-асте и привет — рычит он. — Мы — ка-алифорнийская ох-х-храна природы… И мы па-а-алучили письма жалоб от ч-чертовых чинуш конгхресса с-соеденных ш-ш-штанов Америки.

— Да он пьян! — Глаза Амбер распахиваются. — Что за…

— Он не пьян. Коровье бешенство. Процедура нейроадаптации к Экономике 2.0. — сомнительная штука, от нее бывает и такое. В отличие от старой поговорки, нужно действительно быть безумным, чтобы там работать. Слушай.

Город, который приостановил воспроизведение на время этих комментариев, запускает дальше. — В-вы ск-скрываете беглую А-а-амбер Макс и ее ва-алшебную кошку. Мы х-хотим кошку. Отдаешь — п-п-о-о-ощадим. Даем уно орбита. Даешь нам кошку и мы не стреляем.

Экран выключается. — Это, конечно, подделка — добавляет Сирхан, смотря куда-то во внутренние пространства, куда отражения принесли данные от городского анализатора орбитальной механики. — Они входили баллистическим торможением прямо с орбиты — там было девяносто «же» полминуты подряд. А потом они переслали это. На экране был просто аватар-машинима, человеческое тело превратилось бы в паштет после такого ускорения.

— Так приставы… — На лице Амбер отражаются усердные попытки разобраться в ситуации.

— Они не люди — говорит Сирхан. Вдруг он чувствует… не расположение, но непривычное отсутствие зла на эту молодую женщину, в другом мире ставшую его матерью, на которую он так любит злиться. — Они усвоили многое о том, что значит быть человеком, но их корпоративная природа все равно берет верх. Хоть они и считают время часовыми отчетностями, почти как немытые шумерские фермеры — месяцами, хоть у них и есть этика, или скорее — всякие там поправки к бизнес-практике — они все равно не люди. По своей сути они — компании с ограниченной ответственностью.

— Так чего они хотят? — спрашивает Пьер, заставив Сирхана виновато подпрыгнуть — тот не думал, что Пьер может двигаться так тихо.

— Они хотят денег. Деньги в Экономике 2.0. - это численно измеряющаяся оригинальность, то, что позволяет одной самоосознающей сущности обойти другую. Они думают, что у твоей кошки что-то есть, и хотят заполучить это. Возможно, они бы не отказались заодно и от поедания твоих мозгов, но… — Он пожимает плечами. — Вчерашняя еда — невкусная.

— Ха! — Амбер ловит взгляд Пьера, и он кивает ей.

— Что? — спрашивает Сирхан.

— Где, э-э-э, наша кошка? — спрашивает Пьер.

— Я думаю, Айнеко все правильно сделала. — Амбер задумывается. — Ты думаешь о том же, о чем и я?