АКОНИТ 2018. Цикл 1, Оборот 4

(НАМ БОЛЬНО! НАМ БОЛЬНО! — ревут разорванные волчьи глотки всего Мегалемегетона. Теперь — только такая музыка — непреходящий ор. Я реву вместе с ними и мечтаю, чтобы это всё кончилось.)

Всё кончилось.

. . . . .

[10] Похитили психа, а санитара к койке привязали! Ха-ха-ха!

Похитили психа, а санитара лекарствами обкололи! Ха-ха-ха!

Они хотят изгнать из меня бесов — привели толстого попа!

Опа-дрица-гоп-ца-ца!

Вот умора!

Я их всех утащу за собой, — я — труба Страшного суда! — снова и снова!

. . . . .

АЛЕКСЕЙ ЛОТЕРМАН V.S.V

Записано с применением автоматического письма

Ещё одна ночь без сна. Я просто не могу уснуть. Наблюдая через окно за жёлтым туманом, подсвеченным уличными фонарями, я с тревогой ожидаю, не покажется ли в нём движение тёмной фигуры. Но лишь дождь безумно хлещет в окно, заставляя меня вздрагивать от резких ударов его капель. Я всматриваюсь в гладкую поверхность холодного стекла, откуда на меня устремил свой взгляд безумец. Его болезненно широко раскрытые глаза подёрнуты красной паутинкой усталости, а зрачки, которые режет даже тусклый свет желтоватого огонька лампы, сжались до размера булавочной головки. Спутанные волосы и отросшая щетина на лице выдают все долгие недели его… моего затворничества.

Безумие поразило меняв тот самый момент, когда с моих пересохших от волнения губ сорвался последний звук заветной формулы. Долгие годы поисков, фанатичной работы и лжи вели меня к ней. Труды неизвестных авторов, древние, как сам мир, обещали, что разгадавший формулу постигнет таинства мироздания. Но никто из них не предупреждал, какое безумие она также пробудит в глубинах души. Лишь один поэт, всеми забытый певец декадентства, изрёк однажды полубезумные пророческие строки:

Ведомые Ангельской Ложью,
Шесть Антропосов Земных Умрут во Тьме,
Воздевая к Ангелам Руки.

Где мудрость, там и безумие, они даруют познание вечного хаоса, своё благословение и проклятие. Они исходят из одной бездны, отражаются и продолжаются друг в друге, подобно тому, как переплетаются змеи священного Кадуцея в руках безымянного бога — таинственного ключа, что отворяет врата за грань. И я нашёл этот ключ, разгадал демоническую формулу. Мой язык сам вспомнил забытый диалект, звуки которого нагоняли ужас на народы древней Месопотамии и Аравии. То шипя, словно выползший из норы в лунном свете Наг, то глотая звуки, точно вышедший на сушу Житель Глубин, то гулко вибрируя, подобно пробудившемуся во льдах звездоголовому Старцу, я провозгласил формулу.

Время остановилось, я откололся от бытия, тут же ощутив окутавшую меня тьму дочеловеческой бездны. Внутри меня что-то пробудилось, словно древний мудрый змей развернул свои кольца и вытянулся подобно натянутой струне. Вселенская музыка внешних сфер отозвалась звучанием этой струны, звенящей, словно священный систр, и медленно, как бы поворотом ручки, настроилась на волну моего сознания. Прозвучал голос. Нет, это был не голос, а скорее оглушительный грохот, который сопровождал рождение и крушение вселенной, он прерывался столь же оглушительной тишиной, в которой я и различил, прошёптанные моей душе, заветные слова: «Ты познал формулу!»

Да, я познал её. Я познал все тайны мира, и даже тайны того, что лежит за его пределами, но мудрость эта обрекла меня. Скоро оно придёт. Придёт, чтобы пожрать меня, и тогда я стану единым с ним, чтобы продолжить в нём своё существование. Мы вернёмся в изначальную бездну, где пребудем до начала времён с теми, кто был там всегда, и теми пятью несчастными, кто подобно мне разгадал запретную формулу V.'.S.'.V.

АНДРЕЙ ПЛОТНИК НИКТА

Никта! Чернильно-чёрная тьма беспроглядной ночи! Я не настолько наивен, чтобы рассчитывать на спасение — после всех событий, свидетелем которых мне довелось стать.

Оглядываясь вокруг, я вижу пышные луга и поросшие зеленью холмы, леса, пронизанные солнечными лучами, и колонны храмов, белеющие в просветах между оливковыми деревьями. После долгого пребывания во тьме солнце режет глаза, но я все равно вглядываюсь в живописный пейзаж, силясь сохранить в памяти каждую деталь. Реальность это, демоническое наваждение ли — совершенно не важно. Я знаю, что обречён.

Та роковая ночь была ошибкой — глупо и самонадеянно было вторгаться в области, куда человечеству заказан путь, но я искренне верил, что иного выхода не остаётся. Путешествие сквозь адскую бездну спутало воспоминания, так что сейчас я лишь с большим трудом могу судить насчёт того, что и зачем я собирался предпринять. На тот моменту меня была чёткая цель и твёрдые намерения — безусловно, благие. В запертых домах по всей округе перепуганные люди с бледными лицами молились об успехе моего начинания. Это была единственная поддержка, какую я получил от местных жителей. Однако не стоит обвинять этих людей в малодушии — беспредельный ужас давил на них в течение многих лет…