АКОНИТ 2018. Цикл 1, Оборот 3

— Пришли к вам шут и фокусник, достойные войны. Заработать на хлеб честным трудом желаем. Из самого Шеола мы.

— Из Шеола? Говорят там у вас переполох. Полудемоны в городе беспорядки устраивают.

— Истинно так, достойные войны. В степном городе сейчас неспокойно, вот мы и ушли на север, к болотам. Шеол и Чизмеград всегда были добрыми соседями.

— А чего шут-то твой молчит всё время? Оружие есть с собой?

— Чичек? Так он ведь немой. Полудемоны вырвали ему язык и изодрали лицо. Из оружия только то, что видите.

— Вы через Гнилов лес шли с одним копьём на двоих? — удивился Живодраг.

— У Чичека есть нож. Пока я спал, гончая напала, он ей аккурат промеж шей резанул, еле отбились… Ещё двоих волков я заколол копьём, вот и все приключения. А что до степняков, так у них не в честь артистов убивать. Кочевники людей кочевых профессий не трогают.

Адриану очень не хотелось открывать ворота, но кодекс велел пускать в город соседей из Шеола, если тем понадобится ночлег.

— У нас правила насчёт обуви. Для артистов — обязательно кожаные сапоги. Нужна ещё путевая грамота из Шеола, если нет, то проваливайте, пока дырок в вас не наделал.

— Всё есть, благородные воины, всё по правилам!

Шут и фокусник подошли ближе. Адриан видел — обуты как полагается, по правилам Чизме-града. Из глубокого кармана плаща старик достал пожелтелый свёрток, развернул его лицом к башне. Живодраг глянул в бинокль и кивнул: на грамоте стояла печать с гербом Шеола — гарцующим тарпаном на фоне трёх колосков.

— Впускать надо. Документы в порядке.

Капитан стражи, Адриан Дьекимович, гаркнул во всю лужёную глотку:

— Открыть ворота, бродяг пропустить! Живо!

Заспанные стражники высыпали из сторожки, и с муравьиной резвостью отворили сначала внутренние, а затем и внешние ворота.

Фокусник степенным шагом, отстукивая по брусчатке копьём, зашёл в город. Он обернулся и два раза хлопнул в ладоши. Согбенный шут взвалил на себя многочисленные торбы и вприпрыжку заковылял следом.

Когда Адриан спустился проверить документы, ворота уже затворили. Высоченный старик с невозмутимым видом ждал, покуда все «гостевые процедуры» не кончатся.

— Так. Выписка из гильдии — вижу, подпись полицмейстера — вижу. Кажется, с грамотой всё в порядке. Обуты как положено… Просто так я вас отпустить не могу, так что давайте, артисты, показывайте, что умеете.

Долговязый фокусник небрежным движением откинул свои косы за спину, его седоусое лицо растянулось в довольной улыбке.

— Само собой, благородные воины. Чичек! — крикнул фокусник.

Шут побросал торбы и, дурашливо подпрыгивая, оказался посреди зрителей. Фокусник стоял позади, он громко хлопал в ладоши и шут в такт хлопкам совершал головокружительные кульбиты и перекаты, заводил в полёте ноги за голову и делал ещё много всего интересного на потеху публике.

— Ловок, бестия! — проговорил кто-то из стражников.

— Будет, кому поставить на место главного акробата, — сказал другой. — А то ишь ты — зазнался, так и в свою власть над земным притяжением уверует!

Фокусник ещё раз громко хлопнул напоследок, шут приземлился, его ноги разъехались в шпагате и он поклонился, коснувшись лбом земли.

Стражники громко зааплодировали.

— Так, прекратить праздношатание, вернуться к дежурству! — рявкнул капитан Дьекимович. — Времени нет возиться с вами, старик. Можете идти. Вниз по улице гостиница «Жёлтый маршал», ещё в трактире «Сопля жабы» сдают комнаты на мансардном этаже. Нарушите закон — пеняйте на себя. У нас церемониться не привыкли.

— Не беспокойтесь, пан офицер, от нас хлопот не будет.

* * *

Войко гулял по крышам. В его случае такая прогулка была необходимостью: каждая собака в городе знала старого акробата, кто-нибудь да обязательно попросит показать трюк. Здесь же, на высоте, тьма одаряла невидимостью.

Ночь стояла ясная, видно, как дым печных труб растворяется в тёмно-синих небесах. С крыши на крышу Войко добрался до Собачьего переулка, отсюда открывался вид на центральную городскую площадь. Он сел на угол фасадного карниза и принялся наблюдать за толпой. Сегодня Площадь Совета заполонил разномастный люд. Толпа окружила высокого старика в буром плаще и низенького шута в ярких тряпках. Эти двое вытворяли что-то немыслимое.

Родители Войко были акробатами, его дед и бабка были акробатами, и сам он с раннего детства спорил с притяжением. С трюками горбатого шута в серебряной маске человеческое тело справиться неспособно, уж кому, если не Войко, об этом знать?

Акробат заворожено наблюдал, как старик хлопает в ладоши и бросает в воздух цветок, а шут тут же его ловит. Ещё один хлопок, и красная гвоздика оказывается у кого-то в кармане. Фокусник заранее знает, у кого именно, указывает на нужного человека, и послушный шут забирает гвоздику, начиная незатейливую игру снова и снова.

— Если вы до сих пор не верите в чудеса, то сегодня подходящий случай начать, — назидательным тоном говорил фокусник. — Чичек слеп как крот, он таким родился.