Аконит

– Я не могу никому рассказывать об этом, никто не поймет… Ты единственный… Ну… – она стушевалась. Внутри сплетались и горели чувства, осмыслить которые до конца не представлялось возможным. Все было в новинку: убийца, приблизившаяся смерть, сладкое предвкушение каждый раз, когда Джон касался ее руки… Разобраться бы с этим, но как?

– Я приду, – ответил он наконец. – А пока иди и отдохни немного.

Она кивнула, повернулась к воротам, вытащила ключ, щелкнула замком и застыла. Кеб уезжал вдаль, а Джон все еще стоял рядом, дожидаясь, как всегда, когда Кора окажется в относительной безопасности семьи.

Странного гостя в очках могли бы увидеть соседи, но скажи о том Нортвудам, те только кивнули бы. Ведь теперь матушка знакома со Смитом. Но кое-что родители все же не смогли бы объяснить, смотри в тот момент кто-нибудь из них на улицу.

Кора резко повернулась, положила ладони на плечи Джона, надавливая на них и заставляя его растерянно наклониться. Она привстала на носочки и прижалась губами к его губам. Коротко, робко. Совсем не поцелуй, так…

– До встречи, – тихо прошептала Кора, спешно захлопывая за собой дверь, боясь даже взглянуть в лицо Джона.

* * *

Вечер посчастливилось провести дома благодаря разыгравшейся мигрени леди Нортвуд. Из-за нее же в опочивальни все отправились раньше обычного, и Кора заняла свое место на подушках у стены Аконита.

Окно в ванную комнату осталось открытым. На улицах стоял пускай еще не летний, но зной, а ночью приходила спасительная прохлада, щекочущая кожу свежестью.

Джон забрался внутрь беспрепятственно. Уже приловчившись, он плавно приземлился на пол и, заметив Кору, улыбнулся, мягко, как умел улыбаться, кажется, только для нее. Она подвинулась. Освобождая полуночному гостю место и без сомнения и смущения опуская голову на его плечо.

– Ну как ты? – шепнул Джон.

Кора лишь буркнула что-то неопределенное. Внутри было столько всего, что выдать однозначный ответ казалось невозможным. Чем больше мыслей приходило о Гиле, тем запутаннее все становилось. Он прислал цветы на день рождения, он послал сирень, как знак первой любви… Любовь. Любит ли он ее? А если да, то… стал бы ревновать к Джону? Что Аконит может сотворить с Джоном, если решит ревновать Рубиновую даму?

Вдруг Аконит стоит у ее дома? Стоит и смотрит, как выключается свет, как мужчина забирается в гостеприимно распахнутое окно.

– Корри, – Джон костяшками пальцев погладил ее щеку, – что такое? Ты вдруг побледнела.

– А что, если Аконит где-то рядом? – еле выговорила она.

Джон прыснул.

– Что смешного?

– Ничего. Просто… Слушай, вряд ли он может следить за тобой постоянно. К тому же… Ты в курсе, что у вашего дома появилась охрана?

– О чем ты?

– О паре-тройке констеблей, которые кружат по ближайшим улицам, то и дело возвращаясь к вашему дому.

– Что? И с каких пор они здесь патрулируют?

– Кажется, с тех, как нашли у дверей аконит.

– О, Первый! Я же после этого столько раз выбиралась отсюда, и ты…

– Ну, они не дежурят прямо тут. В том и смысл, я полагаю. Если кто-то будет стоять долго, его заметят.

– И как ты?..

– Я знаю одного из них, познакомился по работе, в Клоаке. Сказал ему, что у меня тут любовница. К тому же я успел заметить, в какое примерно время поблизости никого нет, – усмехнулся Джон.

– Кажется, так себе они охраняют, раз Аконит сумел оставить сирень.

– Если бы ты сообщила о записке, о Рубиновой даме и о сирени, то, уверен, твой отец бы усилил охрану, и констебли не патрулировали, а дежурили бы тут.

– Хочешь сказать, я недостаточно забочусь о своей безопасности, слишком легкомысленна, что нужно было все рассказать родителям, чтобы они увезли меня из города?

– Да, примерно так.

– Ты слишком осторожный, – вздохнула Кора. – Мне уже не хватит пальцев, чтобы посчитать, сколько раз ты советовал мне сообщать все инспекторам.

– Но не настаивал.

– Вот спасибо, – буркнула она.

– Ну не дуйся, – Джон по-собственнически положил руку на ее талию, притягивая к своему телу. На нем не было ни пиджака, ни жилета – только тонкая серая рубашка, сквозь которую ощущалось тепло его кожи и напрягающиеся мышцы. – Я просто беспокоюсь о тебе, мое сокровище.

Кора покраснела, но подняла взгляд, встречаясь с серыми глазами за стеклами очков:

– Я тоже беспокоюсь о тебе. Вдруг… Вдруг Аконит сделает что-то с тобой?

– Разве я подхожу под его критерии?

– Нет.

– Он убил кого-то, кто не подходил под критерии?

– Не-ет, – протянула она, – кажется.

– Значит, мне нечего бояться! – Джон нежно поцеловал Кору в висок.

Она могла бы высвободиться из кольца его рук, могла бы отодвинуться, могла бы… Кора приподнялась, снова прикасаясь губами к его губам и осторожно отстраняясь. Она чувствовала, как внутри бурлит кровь и разгоняется от волнения сердце.