Аккорд

– Я пришлю тебе все данные.

Едва я бросаю трубку, из глаз начинают струиться слезы. Ком, стремительно разрастающийся в груди, мешает мне дышать. Сердце болит. Острой, резкой, ноющей болью. Так, словно в него раз за разом втыкают ножи. Тишина вокруг оглушает, заставляет зажмуриться от давления в висках.

Как же, мать вашу, больно лишаться… целого мира.

Глава 37

Jaden Hossler – Better Off Dead

Джессика

Через панорамное окно гостевой спальни дома Рида вижу, как солнце уходит за горизонт. Ярко-розовое небо, на полотне которого виднеется след пролетающего над городом самолета, отражается в спокойном океане. Маленькие волны тихо бьются у песчаного берега, сменяясь другими, а вдалеке слышны крики чаек.

– Эбби приготовила ужин.

Перевожу взгляд на голос и вижу Рида, стоящего в дверях. Он подходит ко мне и протягивает поднос, на котором тарелка с кусочком лазаньи, приготовленной по фирменному рецепту Эбби, и кружка с моим любимым мятным чаем.

– Я не голодна. – Утыкаюсь головой в подушку и продолжаю плакать.

Я делаю это уже… не знаю который час, но раз за окном уже закат, значит, не менее пары часов.

Чувствую, как Рид садится рядом, и, оторвавшись от подушки, спрашиваю:

– Ну?

– Что ну?

– Давай начинай: «Я же говорил». Ты ведь наверняка счастлив, что мы расстались.

Брат шумно выдыхает и ставит поднос на прикроватную тумбочку, а затем ложится рядом со мной. Я укладываю голову ему на плечо, пока он гладит рукой мои волосы.

– Серьезно считаешь меня таким бессердечным?

– Ага. Ты ведь ненавидишь его.

– Да, не буду отрицать. Но я люблю тебя.

Я вскидываю брови и произношу на выдохе:

– Эбби хорошо на тебя влияет.

– Почему?

– За двадцать пять лет ты ни разу не говорил мне этих слов.

Рид усмехается и целует меня в макушку.

Прижимаюсь ближе к его груди и понимаю, что он пахнет кофе. Крепким эспрессо. Как Тиджей…

Зажмуриваюсь, осознав, что всего за какой-то один месяц я смогла узнать Моргана таким, каким его не знает никто. Мне известно, как сильно он любит крепкий кофе, и это удивительно, но его аромат постоянно сопровождает Тиджея. Он считает ананасы в пицце худшим, что только могло придумать человечество. А еще когда он улыбается, то сначала дергается один уголок его губ, и только потом – второй.

Я знаю его.

И не знаю, как быть без него.

Он здесь, в самой глубине сердца, полностью занял все его пространство и до боли сжимает его, доставляя мне невыносимую боль. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Я – тот человек, который причинил боль нам обоим, растоптал все, что было, сжег нас дотла. И теперь нас больше нет.

– Я так виновата, – шепчу я. – Перед ним, перед Риком, перед Лизи… – Мой голос срывается, потому что я снова начинаю плакать.

– Джес, ты любишь его?

– Безумно, – шепчу я.

– Так лети к нему.

– Куда?

– У него сейчас концерт в Сан-Франциско.

Приподнимаюсь на локте:

– Откуда ты знаешь?

Он запускает руку в волосы и выдает:

– Мы вроде как общаемся.

Вскидываю бровь:

– Общаетесь?

Он закатывает глаза.

– Ну-у-у-у, я каждое утро желаю ему доброго утра и сообщаю, что если он трахнет кого-нибудь, то потом его трахнет вся наша хоккейная команда.

Я морщусь:

– Святые угодники, Рид.

Брат усмехается и садится в постели.

– Вам нужно поговорить, Джес. Вы как два упертых барана.

Отвожу взгляд и кусаю губы.

– Он никогда меня не простит, Рид.

– У него нет выбора. У вас общий ребенок.

– А что, если он решит забрать Лизи? – испуганно спрашиваю я, понимая, что он может это сделать, ведь он ее отец.

– Он не станет этого делать, – устало произносит Рид. – Он тебя любит. Вам просто нужно поговорить.

Вскакиваю на ноги, дрожащими руками убирая за уши пряди волос. Рид подходит ко мне и прижимает меня к своей груди.

– Рейс через три часа. Я уже купил тебе билет. Собирайся, но сначала поешь.

Отстраняюсь от него и удивленно смотрю:

– Ты купил мне билет?

Улыбается:

– Потом поблагодаришь.

* * *

Лазанью я так и не поела, на это не было времени, ведь, прежде чем лететь в Сан-Франциско на свою собственную казнь, я должна разобраться еще с одним не менее важным делом.

И вот я стою у дома Рика, нервно переступая с ноги на ногу перед его дверью. Когда та распахивается, мой бывший муж сводит брови к переносице при виде меня.

– Привет, – шепчу я.

– Привет, – нахмурившись, шепчет он в ответ.

– Мы можем поговорить?

Не задавая лишних вопросов, Рик отходит в сторону, пропуская меня в прихожую. Маленькое пространство озаряет тусклый свет бра на стене, а из гостиной доносится приглушенная музыка. Я останавливаюсь посреди комнаты и, скрестив руки на груди от волнения, произношу то, что давно стоило сказать.

– Рик, – тихо говорю я, часто моргая от подступающих слез. – Прости меня. За все.

Набираю полные легкие воздуха и, выдохнув, продолжаю: