Ахтимаг

— Пачпорт у вас шибко странный, — признался меняла, возвращая сыщику тонкую книжицу с вложенными в нее купюрами. — Типа и документ, и печати всяко разные, и на понятном языке слова написаны, а все одно необычно как-то, неправильно… и место вашей прописки для меня неизвестное, а я — то, поди, много пачпортов видал!

— Так это ж заграничный, — успокоил менялу Ройд, пересчитывая деньги: за две золотых монеты тот выдал ему на руки сто шестьдесят танов, удержав подоходный налог и конечно же не обидев и себя, любимого… да уж, погрела на бедном калеке фея-кассирша руки, ох погрела! Ну да ладно, главное, что билет дала.

— Видать, далекая то заграница? — поинтересовался меняла, с уважением глядя на залетного иностранца. — То-то я смотрю, монеты дивные, не нашенской чеканки…

— Очень далекая, — с серьезным видом согласился Ройд, не пускаясь в дальнейшие объяснения, он отправился на рынок — теперь, с деньгами в кармане, можно было и шашлык с сухим винцом отведать, самое обеденное время! А заодно выяснить, как можно добраться до города. Причем желательно, чтобы быстро и с удобством.

Взяв палку шашлыка, ломоть хлеба и кружку легкого вина, Ройд обстоятельно расспросил словоохотливого продавца о том, как уехать в город. Оказалось, что от драконодрома к Зумадору ходили маршрутные самоходки — нечасто, но ходили. Однако ехать ими продавец не посоветовал: медлительные, тряские, часто ломаются… Куда лучше прокатиться весело да с ветерком на частном извозчике! У него, кстати, и брат тут неподалеку, на стоянке, с быстроходной коляской и свежим рысаком, так что не желает ли уважаемый?.. Уважаемый желал.

Коляска действительно оказалась быстроходной: ехал Ройд, как ему и было обещано, весело, с ветерком, копыта дробно стучали по бетонке, громко звякали под дугой бубенчики, а пожилой брат-извозчик с воодушевлением то и дело покрикивал: «Эхе-хей!» — виртуозно щелкая бичом в воздухе. Ройд, положив шляпу на колени и ковыряя спичкой в зубах, благодушно поглядывал по сторонам. Смотреть особо было не на что, степь как степь, но Ройду, городскому жителю, было в диковинку видеть столько незастроенного, не по-хозяйски свободного места.

— А что, гражданин водитель, город-то у вас большой? — перекрикивая бряцанье многочисленных бубенцов и шум встречного ветра, поинтересовался Ройд у виртуоза извозчика. — Есть где разгуляться?

— Очень большой, — повернувшись к пассажиру, охотно крикнул в ответ гражданин водитель, — во какой! — и, бросив поводья, показал руками, точь-в-точь рыбак, хвастающийся уловом, судя по размаху, Зумадор был размером со взрослого осетра. — И гулять есть где! — не менее охотно продолжал извозчик. — Десять ресторанов, четыре гостиницы, два полицейских участка и один морг! Хорошо у нас! Вас куда доставить-то?

— В морг не надо, — категорически приказал Ройд. — И в полицейский участок тоже не нужно… Ты, братец, отвези-ка меня на постоялый двор, «Колдун и трилистник» называется.

— А нешто ваша милость по профессии черным колдуном будет? — Не на шутку встревожившийся «братец» с испугом глянул на Ройда и попытался отодвинуться от него подальше, отчего едва не рухнул с коляски.

— Почему — колдуном? — удивился Ройд, вовремя ухватив нервного извозчика за брючный ремень и вернув его на место. — При чем здесь колдовство? Я разве похож на мага?

Извозчик окинул пассажира настороженным взглядом и неопределенно пожал плечами: мол, кто вашу милость знает? Может, и маг. Черный-пречерный.

— Там что же, одни лишь колдуны живут? — требовательно спросил Ройд. — Ну-ка поясни! А то у меня на постоялом дворе встреча со знакомым назначена… Не бойся, не с чародеем.

— Эта… зря вы туда едете, — нехотя ответил извозчик. — Поганое место! Ни один приличный человек, кроме гнусных ворожеев, в «Колдуне и трилистнике» не бывает. Говорят, если кто из обычных людей там хоть на одну ночку останется, то непременно исчезнет! Причем насовсем. И никто его больше никогда не увидит, — зловещим голосом добавил извозчик, отвернулся от пассажира и, пронзительно заорав: — Эй, дохлая! — щелкнул бичом, давая понять, что разговор окончен.

— Любопытно, — усмехнулся Ройд. — Едят их колдуны, что ли? Ну-ну…

Не доезжая до города, коляска свернула на объездную дорогу, не столь гладкую и ухоженную, как центральная магистраль, — под колеса все чаще и чаще стали попадаться всякие колдобины-выщербины, ямки да ухабы. Рессоры у коляски оказались слабые, трясло знатно, и Ройду вскоре стало не до разглядывания пейзажа: он мужественно боролся со взбунтовавшимся в желудке шашлыком, коварно вступившим в сговор с сухим вином. И потому не заметил, как дорогу постепенно обступили деревца, а чуть погодя они въехали в самый настоящий лес, — скрытый до поры до времени городскими зданиями, он возник словно ниоткуда. Или, возможно, то был не лес, а пригородная, чрезмерно разросшаяся роща из тех, куда на выходные приезжают из города всем семейством, жарят шашлыки, пьют вино и мусорят где ни попадя… При мысли о шашлыках Ройда опять скрутило.

— Приехали! — объявил извозчик. — С вас, господин хороший, двадцать пять танов.