Академия наездников. Игрок

Эва сумела доказать это, ведь изначально она была всего лишь безродной прислугой, едва выпустившейся из обсервации. Не прошло и десяти лет, как она стала самой известной женщиной в шести полисах и положила начало изменению мира.

Всего лишь безродная прислуга. Впрочем, оказалось, что в ее крови поколений больше, чем в половине тех, кто ее когда-то допекал. Но это не столь важно. Справляется она и по сей день неплохо.

Поэтому я смотрела своим фирменным взглядом на мужчину, что сейчас с пеной у рта пытался заставить уважать его. Но нет, об этом и речи быть не может. Он еще не сделал ничего такого, после чего можно поменять мнение о нем.

Лишь орет да тычет в нос драконовой должностью. Как будто мне интересно это. Ну ректор, ну суперсекретной Академии. Дальше что? На деле все здесь работающие пляшут под дудку хрустального куба.

– Я жду.

Мой голос прокатился по небольшому пространству, которое я огородила завесой, а затем растворился в ней. Дар вообще очень хорошо впитывал все эти эмоции, поглощая без остатка.

Несколько минут прошли в тишине. Он решал, насколько я подготовлена и могу с ним соперничать. На все сто, дедушка, не сомневайся. А еще мне даже заранее план накидывать не надо и стратегию. Я одним фактом своего рождения опережаю тебя по всем фронтам.

Наконец он не спеша заговорил.

– Не совсем понимаю, что именно ты хочешь знать. Будь любезна, поясни.

Если бы Академидис не цедил слова сквозь зубы, то можно было бы подумать, что он вежливый и обходительный. Но нет. Зато пошел на контакт, и больше не надо фантазировать на тему его раскрепощения.

– Расскажи про мою бабушку: откуда она появилась и как получилось, что вы решили быть вместе?

Его лицо пронзила едва заметная судорога боли. Если бы я не следила за ним неотрывно, то не заметила бы. Он отвел глаза по привычке в сторону, где за завесой пряталось окно. Хрипло начал:

– Я преподавал в Академии, когда на один из отборов пришла очередная адептка. В те годы это был нонсенс, и каждый знал, что с такими делать. Девушек, поступавших сюда, редко оставляли в покое. Сначала при приеме документов об этом прямо говорили.

Присвистнула бы, если не была так напряжена. Тяжелая женская доля. Как тогда, так и сейчас.

– Она была такой иной, смеющейся, и она явно не подозревала, какая атмосфера здесь царит. Тогда уже многих, кто учился здесь из девушек, пустили по рукам, и почти все были готовы к этому. Небольшая плата за устройство в жизни, ведь то, что случается в Академии, навсегда остается в ее стенах.

Тоже мне Академия наездников. Академия разврата! Вместо предметов по изучению игр, арены и драконов надо было ввести интимные тренировки.

– А ее сразу не трогали, так как она попала в зону видимости молодого ректора. Эмолиуса. Он появился словно из ниоткуда. Только имя и уникальные знания. До сих пор не понимаю, кто он был…

Эмолиус… Только что пришло на ум, что это имя кажется мне знакомым. Осторожно спросила:

– А он связан как-то с нашим деканом спортфака?

Эмолиус, Ремолиус. Как я сразу не догадалась? Тут определенно есть связь. Эххх, надо было его сначала расспросить… Дедуля презрительно фыркнул.

– Да это был едва ли не главный поклонник странного ректора. Ученик драконов. Он же сначала преподавал драконоведение и только потом сместил престарелого предшественника с должности декана и академика, когда тот ушел… Впрочем, не важно. Даже имя его взял, ибо Эмолиус проповедовал свободу. Свободу в нортдарской Академии! Свихнувшийся идеалист!

Значит, Игнатиус станет вторым после деда на очереди. Придется разговорить любимого декана. Сначала зафиксировать, чтобы не сбежал, а потом хорошенечко расспросить.

– А какая была фамилия у бабушки?

Внезапно стало интересно. Что-то не сходится. Если она дочь предыдущего ректора, а он имел только имя…

– Ее звали Минерва Либерадар.

Застыла. В голове всплыли подробности разговора во сне. Седьмой полис. Либердар. Место, расположенное между бесконечной пустыней, морем и лесом. Если вообще оно реально.

– Я влюбился с первого взгляда. Черные глаза и бесконечно длинные белоснежные волосы. В точности как у твоей матери. Прекрасная и нежная, но попавшая под влияние ректора с первых минут. Как же я его ненавидел тогда. За то, что он посмел посягнуть на такую чистоту…

Эээ… Посягнул на чистоту? Ненавидел? Как можно так ревновать к отцу девушки? Или… Осторожно поинтересовалась.

– А кем этот Эмолиус ей приходился?

На меня удивленно смотрели знакомые глаза. Даже не так: возмущенно, словно я сморозила дикую глупость.

– Никем. Он любил ее до беспамятства странной, никому не понятной платонической любовью. Он оберегал ее и не смог отпустить, когда между нами зародилось чувство. Мне пришлось сместить его с поста ректора…

Голова шла кругом. Это нормально? Может, местная Душа им мозги прочищает? Как можно было не заметить, что это отец и дочь? Да они даже внешне похожи! Идиотизм чистой воды.