Айвенго (Ivanhoe)

"We shall do better," said he, "to leave them two of our attendants and two horses to convey them back to the next village.	- Мы лучше вот что сделаем, - сказал он. - Дадим им лошадей и двоих людей из нашей свиты, пускай проводят их до ближнего селения.
It will diminish our strength but little; and with your good sword, noble Athelstane, and the aid of those who remain, it will be light work for us to face twenty of those runagates."	Мы от этого немного потеряем, а с помощью вашего доброго меча, благородный Ательстан, и остальной прислуги нам нетрудно будет справиться хотя бы и с двумя десятками бродяг.
Rowena, somewhat alarmed by the mention of outlaws in force, and so near them, strongly seconded the proposal of her guardian.	Ровена, несмотря на страх, вызванный упоминанием о разбойниках, горячо поддержала предложение своего опекуна.
But Rebecca suddenly quitting her dejected posture, and making her way through the attendants to the palfrey of the Saxon lady, knelt down, and, after the Oriental fashion in addressing superiors, kissed the hem of Rowena's garment.	И тут Ревекка, безучастная до сих пор, пробралась сквозь толпу слуг к лошади Ровены, преклонила колена и, по восточному обычаю, поцеловала край одежды саксонской леди.
Then rising, and throwing back her veil, she implored her in the great name of the God whom they both worshipped, and by that revelation of the Law upon Mount Sinai, in which they both believed, that she would have compassion upon them, and suffer them to go forward under their safeguard.	Потом она поднялась и, откинув с лица покрывало, стала умолять ее во имя великого Бога, которому они обе поклоняются, во имя откровения на горе Синай, в которое они обе веруют, сжалиться над ними и позволить им ехать под охраной их отряда.
"It is not for myself that I pray this favour," said Rebecca; "nor is it even for that poor old man.	- Я не для себя молю вас о такой милости, -говорила Ревекка, - и даже не ради этого несчастного старика.
I know that to wrong and to spoil our nation is a light fault, if not a merit, with the Christians; and what is it to us whether it be done in the city, in the desert, or in the field?	Я знаю, что обижать и обирать наш народ считается у христиан малым грехом, чуть ли не заслугой, и не все ли равно, где это делается - в городах ли, в пустыне или в чистом поле.
But it is in the name of one dear to many, and dear even to you, that I beseech you to let this sick person be transported with care and tenderness under your protection.	Но я обращаюсь к вам ради того, кем и вы дорожите, и умоляю вас, ради этого больного человека, позвольте нам продолжать путь под вашим покровительством.
For, if evil chance him, the last moment of your life would be embittered with regret for denying that which I ask of you."	Если с ним приключится беда, то и последние минуты вашей жизни будут отравлены мыслью, что вы не исполнили того, о чем я прошу вас.
The noble and solemn air with which Rebecca made this appeal, gave it double weight with the fair Saxon.	Торжественный тон этих слов произвел сильное впечатление на саксонскую красавицу.
"The man is old and feeble," she said to her guardian, "the maiden young and beautiful, their friend sick and in peril of his life-Jews though they be, we cannot as Christians leave them in this extremity.	- Этот старик так слаб и беспомощен, - сказала Ровена своему опекуну, - а девушка так молода и привлекательна. Притом с ними опасно больной. Хоть они и евреи, но мы, как христиане, не должны бросать их в такую минуту.
Let them unload two of the sumpter-mules, and put the baggage behind two of the serfs.	Прикажите снять вьюки с двух мулов.
The mules may transport the litter, and we have led horses for the old man and his daughter."	Мулов можно впрячь в носилки, а старику и его дочери предоставить пару запасных верховых лошадей.