Айвенго (Ivanhoe)

"Reverend hermit," said the knight, after looking long and fixedly at his host, "were it not to interrupt your devout meditations, I would pray to know three things of your holiness; first, where I am to put my horse?-secondly, what I can have for supper?-thirdly, where I am to take up my couch for the night?"	- Преподобный отшельник, - сказал рыцарь, долго и пристально смотревший на хозяина, - позвольте еще раз прервать ваши благочестивые размышления.
"I will reply to you," said the hermit, "with my finger, it being against my rule to speak by words where signs can answer the purpose."	Мне бы хотелось спросить вашу святость о трех вещах: во-первых, куда мне поставить коня, во-вторых, чем мне поужинать и, в-третьих, где я могу отдохнуть?
So saying, he pointed successively to two corners of the hut. "Your stable," said he, "is there-your bed there; and," reaching down a platter with two handfuls of parched pease upon it from the neighbouring shelf, and placing it upon the table, he added, "your supper is here."	- Я тебе отвечу жестом, - сказал пустынник, -потому что я придерживаюсь правила не употреблять слова, когда можно объясниться знаками. - Сказав это, он указал на два противоположных угла хижины и добавил: - Вот тебе конюшня, а вот постель, а вот и ужин, -закончил он, сняв с полки деревянную тарелку, на которой было горсти две сушеного гороха, и поставил ее на стол.
The knight shrugged his shoulders, and leaving the hut, brought in his horse, (which in the interim he had fastened to a tree,) unsaddled him with much attention, and spread upon the steed's weary back his own mantle.	Рыцарь, пожав плечами, вышел из хижины, ввел свою лошадь, которую перед тем привязал к дереву, заботливо расседлал ее и покрыл собственным плащом.
The hermit was apparently somewhat moved to compassion by the anxiety as well as address which the stranger displayed in tending his horse; for, muttering something about provender left for the keeper's palfrey, he dragged out of a recess a bundle of forage, which he spread before the knight's charger, and immediately afterwards shook down a quantity of dried fern in the corner which he had assigned for the rider's couch.	На отшельника, видимо, произвело впечатление то, с какой заботой и ловкостью незнакомец обращался с конем. Пробормотав что-то насчет корма, оставшегося после лошади лесничего, он вытащил откуда-то охапку сена и положил ее перед рыцарским конем, потом принес сухого папоротника и бросил его в том углу, где должен был спать рыцарь.
The knight returned him thanks for his courtesy; and, this duty done, both resumed their seats by the table, whereon stood the trencher of pease placed between them.	Рыцарь учтиво поблагодарил его за любезность. Сделав все это, оба снова присели к столу, на котором стояла тарелка с горохом.
The hermit, after a long grace, which had once been Latin, but of which original language few traces remained, excepting here and there the long rolling termination of some word or phrase, set example to his guest, by modestly putting into a very large mouth, furnished with teeth which might have ranked with those of a boar both in sharpness and whiteness, some three or four dried pease, a miserable grist as it seemed for so large and able a mill.	Отшельник произнес длинную молитву, от латинского языка которой осталось всего лишь несколько слов; по окончании молитвы он показал гостю пример, скромно положив себе в рот с белыми и крепкими зубами, похожими на кабаньи клыки, три или четыре горошины -слишком жалкий помол для такой большой и благоустроенной мельницы.