Айсберг

На нем были невзрачный черный костюм, белая рубашка и черный шелковый галстук. Очень часто он машинально проводил рукой по лысой голове, как будто искал существовавшие когда-то волосы, и невозмутимо смотрел серыми глазами, не мигая под пронзительным взглядом Сандекера.

— Я искренне надеялся, что между нами не будет разногласий. Но поскольку не получилось, должен сообщить вам, что мое присутствие здесь продиктовано исключительно вежливостью. У меня уже есть приказ о переводе майора Питта.

— Кем он подписан? — спросил Сандекер.

— Министром обороны, — небрежно ответил его собеседник.

— Не покажете ли мне этот приказ? — спросил Сандекер. Он вводил в бой последнюю фигуру и знал это.

— Хорошо. — Его оппонент вздохнул. Раскрыл свой дипломат, достал стопку документов и протянул Сандекеру.

Адмирал молча прочел их. Его губы изогнулись в сухой улыбке.

— У меня не было ни шанса, верно?

— Совершенно верно.

Сандекер снова посмотрел на бумаги у себя в руках и покачал головой.

— Вы просите слишком многого.

— Мне это тоже не нравится, но сейчас мы не можем позволить себе даже простую вежливость. Весь этот план, очень наивный, порожденный «Хермит лимитед», совершенно непрактичен. Признаю, он кажется вдохновляющим и все прочее. Спасти мир, построить рай. Кто знает, может, Ф. Джеймс Келли нашел решение для будущего. Но в данный момент он вожак банды безумцев, убившей почти тридцать человек. И планирует ровно через десять часов убить двух руководителей государств. Наши действия определяет один-единственный факт: Келли нужно остановить. А майор Питт — единственный, кто способен узнать его наемных убийц.

Сандекер бросил бумаги на стол.

— Физически годен. Проклятые слова, в которых нет ни капли живого чувства. — Он вскочил с кресла и начал расхаживать по комнате. — Вы просите меня отдать приказ человеку, который мне все равно что сын, человеку, который побывал на пороге смерти. Он должен встать с больничной кровати и выследить банду злобных убийц за шесть тысяч миль отсюда?

Сандекер покачал головой.

— Вы не отдаете себе отчета и в половине того, что требуете от бренной плоти. У человеческой храбрости есть пределы. Дирк уже сделал больше, чем от него ожидали.

— Согласен, трудные испытания могут подточить храбрость. Согласен и с тем, что майор сделал больше, чем считалось возможным для человека. Видит бог, у меня мало людей, если они вообще есть, способных провести такую операцию спасения.

— Возможно, мы зря спорим, — сказал Сандекер. — Майор Питт, возможно, не в состоянии покинуть больницу.

— Боюсь, ваши опасения — или мне следовало сказать: надежды? — беспочвенны. — Лысый мужчина просмотрел бумаги в своей папке. — У меня с собой донесения наших агентов, которые, кстати, охраняют майора.

Он помолчал, просматривая бумаги, потом продолжил:

— Отличная физическая подготовка, телосложение быка, прекрасный контакт с… гм… с медсестрами. Пятнадцать часов отдыха, интенсивная терапия и массированные инъекции витаминов плюс массаж у лучших врачей Исландии. Ему наложили швы, провели массаж и перевязали. К счастью, единственные серьезные повреждения — трещины ребер. В целом он, конечно, плох, но выбирать не приходится. Я заберу его, даже если его уложат в гроб.

Лицо Сандекера стало холодным и враждебным. Он повернулся к секретарю посольства, просунувшему в дверь голову.

— Майор Питт здесь, сэр.

Сандекер сердито посмотрел на толстяка. В его голосе звучало удивление.

— Мерзавец, вы с самого начала знали это!

Толстяк пожал плечами и ничего не ответил.

Сандекер весь напружинился. Он негодующе смотрел толстяку в глаза.

— Хорошо, пусть войдет.

Питт вошел и закрыл за собой дверь.

Он неуклюже прошел по комнате к пустому дивану и очень медленно опустился на мягкие подушки. Все его лицо было в бинтах, в щелках торчали только глаза и нос да черные волосы на макушке свидетельствовали о жизни под белыми повязками.

Сандекер попытался заглянуть под бинты. Взгляд темно-зеленых глаз, которые он увидел, не дрогнул.

Сандекер сел за свой стол, откинулся в кресле и сложил руки за головой.

— Врачи в больнице знают, что вы здесь?

Питт улыбнулся.

— Думаю, они хватятся через полчаса.

— Полагаю, вы знакомы с этим джентльменом.

Сандекер показал на толстяка.

— Мы говорили по телефону, — ответил Питт. — Но официально не знакомы… по крайней мере, под истинными именами.

Толстяк быстро обошел стол и подал руку:

— Киппманн. Дин Киппманн.

Питт пожал протянутую руку. Он не обманывался. В этом рукопожатии не было ничего слабого и рыхлого.

— Дин Киппманн, — повторил он. — Глава Национального разведывательного управления. Приятно поиграть с игроками из высшей лиги.

— Мы высоко ценим вашу помощь, — тепло сказал Киппманн. — Не возражаете против небольшого перелета?

— После Исландии немного южно-американского солнца мне не повредит.

— Солнцем вы насладитесь. — Киппманн снова погладил лысину. — В особенности южно-калифорнийской его разновидностью.

— Южная Калифорния?

— Сегодня в четыре часа дня. В «Диснейленде».

— В «Диснейленде»?

Сандекер сказал: