- А ты думала, почему я столько времени болтала с этой девчонкой? – сварливо отвечает ей та, всё так же, не поворачивая голову и смотря прямо перед собой, - Конечно, если это всё выплывет наружу, крика будет до небес. И в СМИ, и в правительстве. Хорошо, что ЮнМи оказалась умной, поняла, что от неё требуется.
- Хальмони, ты ей всё рассказала?! – изумляется ХёБин.
- Я что, из ума выжила? – сердится на её вопрос МуРан, - У меня голова соображает ещё получше, чем у многих! Я ей иносказательно сказала, что сейчас не тот момент, когда стоит говорить правду. Она всё поняла и так. Возможно, она кое о чём догадалась, но, догадки, это всего лишь догадки.
- А-а, - говорит ХёБин и опять задумывается.
- Но, а всё же, - вновь возвращается она к тревожащему её вопросу, - что будет, если это всё – «выплывет»?
- Нужно сделать так, чтобы этого не случилось, - сердито отвечает бабушка, - хотя бы полгода, а лучше – год. Чтобы, когда мы объявим о разрыве помолвки, никто не стал связывать воедино её и контракт.
- А если, не выйдет? – упорствует ХёБин, желая получить ответ.
- А если не выйдет, - уже совсем сердится бабушка, - всю ответственность на себя возьмёт ЮнМи! За то, что дурила голову ЧжуВону, пытаясь втереться в доверие его семьи и попасть в высшее общество! Вспомним её обвинение в воровстве. После этого от неё и места мокрого не останется!
- А-а, - понимающе произносит ХёБин, представляя себе, как это будет и одобрительно кивает головой.
- Будь поласковее с ЮнМи, - даёт ей указание МуРан, - пока всё не закончится. И с ЧжуВоном нужно мне поговорить, объяснить, что к чему. Пусть ведёт себя как приличный жених…
ХёБин насмешливо оттягивает уголок рта, представляя, как братец этому обрадуется.
- Столько мне пришлось сегодня волноваться, - жалуется мама дочери, - когда ЮнМи сказала, что у неё такие же глаза как у королевы Мён СонХва, я вообще подумала, что у меня сердце остановится!
- Такие же глаза как у королевы? - повернув голову от коробки с чаем к маме, удивляется СунОк, - Это правда, что ли?
- Не знаю, - говорит мама.
- Зачем она тогда это сказала? – не понимает СунОк.
- Пошутила, что она её родственница...
СунОк замирает, в крайнем изумлении глядя на мать.
- Родственница? - «отмерев», с круглыми глазами переспрашивает она.
- Да, - мотнув головой, подтверждает мама, - это ей кто-то из поклонников написал, а она пересказала эту шутку госпоже МуРан. Я думала - ну всё, сейчас нас выгонят на ули...
- А какие глаза были у Мён СонХва?! - перебив маму, восклицает СунОк.
- Не знаю, - слегка пугается та громкого голоса дочери, - ЮнМи сказала - синие...
- Сиди тут! - отдаёт приказание маме СунОк, - Сейчас я принесу планшет!
На кухню, держа в руках планшет, вбегает СунОк.
- Королева Мён СонХва, годы жизни, 1771– 1824... - стоя быстро читает она, - ... Годы жизни королевы пришлись на период открытия Кореи внешнему миру, одному из самых драматических периодов в её истории. Женщина-политик, заключившая первый в истории Кореи международный договор... Правительство Кореи, рассматривает вопрос о признании её символом суверенитета страны и борьбы корейского народа за независимость... Предполагается размещение изображения Мён СонХва на одной из купюр, имеющих обращение в стране...
Замолчав, СунОк читает дальше молча, так же быстро водя глазами по строчкам.
- Вот! - восклицает она, найдя нужную ей, - Считается, что у королевы были редкого для Кореи цвета глаза - голубые...
- Голубые, не синие, - говорит она, опуская планшет.
- ЮнМи сказала, что с возрастом глаза выцветают, - говорит мама, - синие становятся голубыми.
СунОк задумывается над этой информацией.
- Что же это тогда? - закончив думать, спрашивает она, обращаясь не к маме, а «размышляя вслух», - Выходит, ЮнМи - потомок королевской линии?
Она поворачивается к маме и смотрит на неё большими глазами. Мама, растерянно моргая, молчит в ответ.
- Но... ведь ЮнМи... моя родная сестра? - делает следующее неизбежное умозаключение СунОк, - А это значит, что я тоже... ПРИНЦЕССА?!