Айдол-ян. Часть 3

Заперся в душе, умылся над раковиной холодной водой, смотрю на покрытое каплями лицо — сошла краснота или нет?

Что ещё вдруг за ужимки? Краснеть начал где ни попадя. Совсем уже — ту-ту! Что-то ненормальное происходит. Неужели так влияет падение концентрации каких-то белков в крови? Или аминокислот? Из чего они там состоят, эти гормоны? Не помню точно. Раньше-то, как хорошо было. Что в душе, что в раздевалке, один покой в душе и эстетика. А тут краснеть при виде девочек начал. И все всё поняли. Стыдоба какая… Господи, ну на кой ты мне послал всё это?! Зачем? Это же не сделает меня лучше, вот честное слово! Забери меня отсюда Христа ради, богом прошу!

Замерев, разглядываю себя в зеркало. Вижу, как на носу собирается капля.

Письмо мне, что ли, как Ваньке Жукову написать? — приходит в голову идиотская мысль. — Деду Морозу. «Дорогой дедушка, забери меня отсюда нахрен! Буду благодарен тебе за это по гроб жизни! Навсегда твой, Сергей Юркин».

Вдохнув, выдыхаю и стираю каплю с носа.

Никто меня отсюда к маме не заберёт, — с тоской думаю я. — Никому я нафиг не нужен…

(в это время, в одной из комнат общежития)

— Вау, что я вам сейчас расскажу! — с загадочным видом обещает КюРи спрашивает. — А где ИнЧжон?

— Она спит.

— Жаль, я хотела всем рассказать, но её пока разбудишь, — говорит КюРи и предлагает. — Садитесь поближе, сейчас расскажу!

— О чём? — спрашивает ДжиХён, полулёжа животом на диване и, похоже, не желая вставать с пригретого места и куда-то тащиться аж за целых два шага.

^ДжиХён

— Удивительная новость! — продолжает рекламировать КюРи и, видя, что никто к ней не спешит, разочарованно спрашивает. — Вам что, не интересно?

— Интересно, — не отказывается ДжиХён. — Но если я встану, то БоРам сразу займёт моё место. Я знаю, она только этого и ждёт.

— Больно надо, — отзывается БоРам расположившаяся на тёплом полу. — Мне и тут хорошо.

— Ну ладно, слушайте! — говорит КюРи, которую новость, что говорится, видно уже подпёрла «под гланды». — ЮнМи влюблена в СонЁн!

КюРи блестящими глазами обводит всех в комнате, смотря, какое впечатление оказало её новость. В комнате на несколько секунд устанавливается тишина.

— И как ты это узнала? — скептически спрашивает ХёМин. — Она сама тебе в этом призналась?

— Я давно уже подозревала, что что-то здесь не так, — охотно начинает рассказывать о своей прозорливости КюРи. — Ещё с того момента, когда застала их обнимающимися на кухне. СонЁн тогда мне так зубы заговорила про разбитую чашку, что я даже ей поверила! А сегодня, я зашла, а ЮнМи ей волосы расчёсывает!

КюРи оглядывает всех с видом — «ну вы только подумайте!»

— И что в этом такого? — наморщив лоб, спрашивает БоРам. — Я тебе тоже волосы расчёсываю. И ХёМин, и ДжиХён. Да я всем это делаю! Что, значит, я во всех — влюблена?

— Да, но ты при этом не краснеешь, как это сделала ЮнМи и не убегаешь, — поясняет ей разницу КюРи.

— У неё был такой вид, как будто её застали за чем-тот предосудительным, — добавляет она ещё ясности, чтобы было окончательно понятно, что она имеет в виду. — А СонЁн опять начала мне зубы заговаривать.

Наклонив голову к плечу, БоРам задумчиво оттопыривает нижнюю губу.

— Может, ей жарко стало? — делает она предположение.

— Именно так ЮнМи и сказала, — отвечает ей КюРи.

— Ну чо, молодец, — делает вывод ДжиХён. — «Ледяная принцесса» опять всех обошла. Сольный номер — ей. Целый диск — ей. Понятно теперь, почему. Хитрая, как барракуда.

— Почему, как барракуда? — удивляется БоРам.

— Говорят, что барракуды очень хитрые, — объясняет ДжиХён. — Они постоянно прячутся, ловко используя рельеф дна. А потом — «хам!», выскакивают из засады и рыбки нет! А барракуда сыта.

— У-у, вот оно как… — понимающе кивает БоРам.

— Зачем делать такие быстрые выводы? — неодобрительно говорит ХёМин. — Мало ли, что кому делал? СонЁн тоже её расчёсывала.

— Если бы ты видела, как ЮнМи покраснела, то сразу бы подумала то же, что и я. Как мальчик, — отвечает ей КюРи и смеётся. — Хи-хи-хи… Из ЮнМи бы вышел очень симпатичный мальчик!

Борам подняв глазу к потолку задумывается над её последней фразой.

— Не нужно ничего за кого-то придумывать, — недовольно повторяет свою мысль ХёМин. — Дружбы это нам не добавит. Нравится она ЮнМи, ну пусть. Они же не делают ничего такого, так ведь? А когда хубэ[23] влюблена в свою сонбе, в этом нет ничего плохого. Я бы не отказалась, если бы в меня кто-то влюбился.

— Давай, я в тебя влюблюсь? — с готовностью предлагает БоРам. — Навсегда.

— Ты слишком старая для этого РамБо, — со вздохом отвечает ей ХёМин.

— Чё это я вдруг — старая? — обижается предложившая вечную любовь.

— Да мы почти одного возраста с тобой, — объясняет ХёМин. — А, чтобы влюбиться в своего сонбе и обожествлять его, нужна большая разница в возрасте. Как у ЮнМи и СонЁн.

— А-аа… — разочарованно произносит БоРам.

— И не нужно тут сплетни распространять, — с осуждением смотря на КюРи говорит ХёМин. — ЮнМи, похоже, становится нормальной. А если будешь её дразнить, опять чудить начнёт. Поняла?

ХёМин с вопросом смотрит на КюРи.