Айдол-ян. Часть 1.

— Хорошо, давай поспорим, — кивнув, наконец, соглашается она.

— Договорились, — тоже киваю я, — Будем ждать результатов комиссии, или, чего там у них? Совещания? А пока, предлагаю, нам с тобой на эту тему не говорить. Ругаться из-за политики, это глупо. Лучше, давай поговорит о твоём «Ужине». Как, подписчики возвращаются?

— Возвращаются, — всё ещё недовольно смотря на меня, говорит СунОк, — особенно сразу много после концерта вернулось.

— Что пишут? Извиняются?

— Есть и такие, кто извиняются. Но, больше тебя хвалят. Пишут, что у тебя доброе сердце и что ты — очень талантлива.

— Ну вот, — говорю я, — люди пишут, что я — талант. А ты говорила, что мне просто везёт.

— Сложно сразу поверить, что это не просто случайная удача, а результат труда. Особенно, если сама для этого я ничего не делала, — вздохнув, говорит СунОк.

— Онни, хочешь, давай запишем «Ужин» вместе? — предлагаю я.

— Ты же спать хотела?

— Да, я хотела ещё поваляться, почитать комментарии в сети, я только быстро их глянула, как проснулась. Но я вижу, что ты расстроилась из-за нашего разговора об Америке. Я виновата. Хочу загладить свою вину.

— Что это ты вдруг считаешь себя виновной? — с подозрением спрашивает онни.

— Просто такие разговоры нафиг никому не нужны, — говорю я, — особенно, в семье. Все только переругаются и больше ничего. Лучше заниматься совместным трудом на совместное благо.

— А как же твой контракт? Тебе же запрещено без разрешения агентства где-то сниматься?

— А я позвоню президенту СанХёну, — предлагаю я, — пообещаю ему, что буду, только молча есть, кивать и соглашаться со всем, что говорит онни. Он и разрешит.

— Тссс… — насмешливо выдыхает СунОк, — что тогда будет интересного для подписчиков в такой передаче?

— Всё равно, живой айдол в студии, это уже, кое-что, — отвечаю я и озабочиваюсь, — только мне нужно будет сначала собраться. Погладить всё, в чём к «Кирин» идти.

— Мы уже с мамой всё подготовили, — говорит СунОк, — всё погладили и собрали. Тебе осталось только всё надеть.

— Да? — приятно удивляюсь я, — спасибо большое. Точно тогда съёмками займёмся. Слушай! Тебе случаем талисман для передачи не нужен? Вместо айдола. Неизвестный науке зверь?

— Что ещё за зверь такой? — подозрительно спрашивает онни.

— Чебурашка. Я его уже давно придумала, да всё как-то руки не доходят ему объём придать.

— Объём придать?

— Сделать мягкую игрушку. Давай, я тебе дам его рисунок, а ты — сделаешь? Ни у кого такого зверя нет! Только у тебя будет.

— Страшный? — подумав, интересуется онни.

— Каваи, — отвечаю я, — японцам должен понравиться.

— Почему — японцам? — не понимает СунОк, — Я же в Корее живу?

— Надо расширять географию подписчиков, — глубокомысленно объясняю я.

— Чтобы расширять географию, нужно знать языки, — резонно возражает СунОк.

— Ну да, — вынужден согласиться я, — вот и повод для тебя стать лучше. А пока будешь учить, Чебурашка будет лежать, создавать антураж. Жрать он не просит.

— Ладно, давай рисунок, — без энтузиазма соглашается СунОк.

(позже. ЮнМи собирается ехать в «Кирин»)

Ну, вроде бы всё. Значок «Помощник полиции» приколот ровно. Парадная форма наглажена. Пиджачок, блузка, школьный шейный бант, светло-бежевая юбка выше колена, белые носки, чёрные ботиночки… Всё на месте, сидит, не криво…[22]

— Ну как? — спрашиваю я, оборачиваясь от зеркала, — Всё нормально? Можно ехать?

— Ой, доченька, какая ты у меня красавица стала! — восклицает в ответ мне мама, взмахивая руками.

— А так, ещё больше — красавица? — спрашиваю я и делаю руками «подчёркивание V-образной формы лица», так это называется в местном «айдолинге». Круглая форма лица здесь считается не такой красивой[23].

— Зря не сделала мейк-ап, — с осуждением говорит СунОк смотря на меня, — хоть губы-то накрась!

— И так сойдёт, — отвечаю я, — на улице жара, ещё и краситься. Обойдутся!

— Тебя же все будут фотографировать, — говорит онни, — и снимать! А ты — не накрашена. Президент СанХён будет недоволен.

— Нормально, — говорю я, — если бы президент СанХён хотел, чтобы я была в макияже, то он бы прислал сюда визажиста. А ЁнЭ приехала одна. Значит, мой внешний вид, в данный момент, не принципиален…

С шефом я сегодня уже разговаривал. Первое, что он меня спросил, это было — «как твоё горло?» Беспокоится. Но, про макияж, он действительно мне ничего не сказал.

— Ладно, — говорю я, — я поехала, встретимся в школе.

Агентство прислало за мною машину с охраной, мама и СунОк поедут следом на такси. В машине агентства посторонним разъезжать не положено. Да и ЁнЭ ещё сказала, что из-за охраны, все в машине не поместятся. Видно какая-то, маленькая, машинка, раз ещё два человека в неё не влезут…

— Всё, я пошла! — говорю я, направляясь к входной двери, за которой снаружи меня ждёт ЁнЭ, — я вас буду ждать.

— Файтин! — напутствует меня СунОк.

— Файтин! — отзываюсь я, подняв руку со сжатым кулаком.