Вот как раз после этого треск, который я принял было за неполадки со связью, усилился, и обменявшись ещё парой фраз, с целью уточнения — кто всё же из нас больше обнаглел, разговор с директором был закончен.
Ну а как иначе в такой ситуации разговаривать?! Звонить, требовать ещё работы и при этом говорить — денег нет! Пусть тогда валит в
Нет, действительно. — прихожу к решению, ещё раз прокрутив в голове только что состоявшийся разговор. — Не буду ничего делать! Что за отношение? Человек лежит в военном госпитале с ранением, чуть слуха не лишился, а ему — работай давай! Никакого уважения! Собственность, что ли? В рабы не записывался! Пусть катится со своими желаниями. Я же — пойду дальше восстанавливать здоровье, оно мне пригодится. Сегодня симпатичные молодые медсёстры дежурят. Схожу, попрошу у них внеплановую таблеточку… От головной боли или от изжоги… или лучше — пусть давление измерят. Лекарство могут не дать, а вот это — всегда пожалуйста. Просто чувствую, что после разговора с директором у меня вот-вот все крышки вышибет!
Ах-ха-ха! Трепещите, ничтожные! Я дикая тварь из дикого леса! Я пишу карандашом на листке бумаги, как неандерталец в доцифровую эпоху! Телефон у меня отобрали. Отобрали потому, что какая-то прошаренная местная сволочь установила видеокамеры на лестнице, где я, никого не трогая, тихо и мирно юзал свой телефон. Почему — «сволочь»? Потому, что камеры установили, замаскировав, их не видно. Так что телефон пришлось отдать под давлением неоспоримых доказательств в виде видеозаписи. С моим диагнозом сложно было добиться иного варианта развития событий. «Шьют» мне тут — «обострение патологии высшей нервной деятельности», а телефон, как и все прочие электронные гаджеты, является «её негативным раздражителем». Отобрали. И ногами запретили махать, из-за возможных приливов крови к голове. Просто
Бесцельно пошарахавшись по этажу, понял, что нужно либо бежать из этого заведения, либо организовывать себе занятие. Вот, добыл карандаш, благо, что не в психиатрии лежу, они тут разрешены, и листок бумаги. Ещё — картонку под листок. Сижу, карябаю на листочке и одновременно, вместе со всеми больными, участвую в просмотре новостей. Развлечений, даже таких, — я понял, здесь мало, любое пропускать не стоит. Но и сосредоточиться только лишь на телевизоре не получается. Наконец-то руки у меня дошли до того, до чего долго тянулись. А именно — составить список новых композиций для «Короны», с которыми можно было бы выйти на сцену в Японии. Испытывая творческий прилив сил, пишу, используя в качестве образца группу