Ай-Петри

Завалил пса в проем распахнутой дверцы, сам рухнул сверху, обернулся навзничь, встал.

Ее рядом не было. По дороге она куда-то пропала.

Делать было нечего.

Парень захлопнул дверцу, махнул рукой.

Я оглянулся, надеясь увидеть ее.

Оранжевые барабаны подъемного механизма были сравнимы размером с кабинкой. Толстенные демпферные пружины подпирали ее буфера.

Спрятав деньги, парень меня проинструктировал:

– Итак, командир ракетной дороги Мисхор – Ай-Петри приветствует вас на борту одного из своих лучших лайнеров. Посредством почти вертикального перелета вам предстоит подняться на обалденную высоту – раз-два-три-четыре метра, длина пути составит два километра двести, – начал он с привычной забубенностью, но вдруг осекся. – Короче, наверху не балуй. Если застрянешь, не ори, любуйся звездами. Утром сниму. За дополнительную плату. Шутка, – зевая, парень зашел в застекленную кабинку, махнул рукой и со стуком опрокинул один за другим три рубильника.

Барабаны зашуршали, светлая станция ушла вниз, показались фонари на дороге, потом огни пансионатов, блеск моря – и ночь поглотила нас.

От мачты к мачте кабинка шла над лесистым склоном. Деревья, каменистые овраги были залиты лунным светом. Огни поселка поплыли вниз, и одновременно дрожащей массой мерцающего планктона стали всходить огни Большой Ялты.

Постепенно перепад высоты стал значительно резче.

Теперь кабинка ползла над уступами, почти вертикально.

Я открыл дверцу и, навалившись, едва сумел сдвинуть с места труп собаки.

Распластавшись, уперся ногами в борта.

Луна стояла в глазах Дервиша, мокро блестел оскал, воняло паленым мясом.

Наконец зверь соскользнул.

Луна озаряет стену горы, паруса скал, уступы.

Высокое море блестит волчьей шкурой. Холм блеска подымается застывшей рябью в космос.

Кабинка вползает в тень скалы. Кажется, что кабинка неподвижна. Такая темень, так далеко колышутся огни.

Вверху по тросам повизгивает подвеска.