… Он даже не стал отодвигать её руку – неожиданно и мягко выскользнул из их тёплых объятий, и только едва слышный всплеск возвестил о том, что он уходит…
Она так и не привыкла к этим уходам «по-английски».
Но обычно смирялась.
Сегодня – чуть не охнула вслух, чуть не свалилась с мостков, резко подавшись следом: «Но мы даже не попробовали мой дар на тебе!»
И секундами спустя осела на месте, безнадёжно ссутулившись: какое там пробовать, если сил, вложенных в картинки-образы, не хватило, чтобы пробудить Онору с первого раза! Нет, понятно, что никто не догадался разложить картинки перед дочерью дина Хармона, когда она вдруг впала в жуткое состояние. Родные просто не поняли, что произошло и как надо действовать, потому что плохо было и с Агни. Подсказать им было некому. Но когда Аня рассыпала образы перед Онорой в подвальном помещении, они всего лишь вывели её из псевдосумасшествия!..
Аня упрямо насупилась: «Ничего! Буду драться за Онору изо всех сил! Я же знаю, что на кону – судьба Таегана и всех тех людей, кто во мне будет нуждаться! Я – только начинаю! Это значит: чем больше я раскрашиваю образы, тем больше ко мне приходит опыта, а с ним – так надеюсь, и сил! Ишь, обрадовались! – неизвестно кому погрозила она кулаком, глядя на пустынную озёрную гладь. – Думаете – лапки сложу и в норку спрячусь?! Фиг вам! Большой и толстый! – И уже сама себе скомандовала: - А ты-то чё здесь расселась? Делать тебе нечего? Время только тянешь! А ну марш к Оноре! Живо!»
И, срываясь с мостков мчаться к дому, пожалела лишь, что не спросила у Таегана, какие есть универсальные способы вкладывать в предметы магическую силу. А ведь они есть, если судить по действию «ювелирки» дина Хармона. И пусть Таеган не верит в силу начинающей… Зато она верит в себя.
Потайная дверца закрылась за ней на этот раз мягко. Прежде чем бежать к Оноре, Аня обошла все входные двери и подёргала каждую Закрыто. Проверять их все она решила каждый вечер. Мало ли что придумает эта жадина – дайна Эннис! Шагая к лестнице, вдруг подумала: «А имеет ли право на дом внебрачная дочь дина Хармона? Может ли претендовать на поместье дайна Эннис, если по закону (хотя здесь неплохо бы уточнить!) на него будет иметь право Онора? А если… - Она взялась за перила и удивилась новой мысли: - А если дайна Эннис и не подозревает об Оноре?» Мысль показалась ошеломляющей, и Аня пообещала себе подумать над ней тщательней – когда на это будет время. «А вообще – спохватилась она – есть Никас. Завтра надо спросить у него. Хоть это-то он должен знать!»
Когда она взялась за перила, чтобы быстро вбежать по ступеням на второй этаж, отталкиваясь от перил руками для скорости, под ладонью что-то скрежетнуло. Невольно остановившись, она повернула ладонь. Перстенёк на её (Агни!) худеньких пальцах часто поворачивался камешком, упираясь в ладонь. Она покачала его на пальце, собираясь вернуть камешек в привычное положение.
Спина похолодела от странного звука позади.
«Двери в дом закрыты!» - напомнила она себе, прежде чем оглянуться. И моргнула, не понимая: а дверь библиотеки продолжала раскрываться. Пока не замерла, полностью открытая. Приглашающе?
Аня неуверенно сошла с первых ступеней лестницы и приблизилась к библиотеке, продолжая машинально крутить перстенёк на пальце…
Вошла в мрачное помещение с высокими стеллажами и, заворожённая смутным светом, протянувшимся из-за двух раздавшихся книжных шкафов, прошла по световой дорожке – в ту самую таинственную комнатку, куда до сих пор попасть не могла. Впрочем, и сейчас ей пришлось протиснуться боком между двумя этими стеллажами, а потом в испуге оглянуться: а если сейчас они снова встанут на своё место?! Как её тогда выбраться отсюда?
Но стеллажи стояли величественными стенами и не собирались двигаться.
Аня подняла к глазам руку с перстеньком.
- Вот, значит, как… - прошептала она, наконец сообразив связь между кручением перстенька на пальце – и открывшимися стеллажами.
В самой середине импровизированной комнатушки стоял стол и стул. Стол махонький – такой, что на нём умещались лишь чернильница, деревянная ручка с металлическим пером – Аня уже видела такие в своей комнате – и солидный фолиант в солидной обложке. Шаг к столу (больше и не получилось бы), и Аня захлопала глазами на единственное слово на обложке толстенного фолианта. «Агни». Это книга об Агни – о ком-то, у кого имя совпадало с прошлой хозяйкой её тела? Или…
Аня раскрыла книжищу на форзаце – и сообразила: это рукописная книга. Ну, или просто солидная тетрадь. Строки от руки не всегда были строго прямыми, довольно часто съезжали или заезжали на верхние – видимо, пишущий порой торопился записать то, что было необходимо… Аня осторожно открыла фолиант, прихватив несколько страниц, чтобы, читая с середины, составить себе представление, о чём она.