АГХОРА III. Закон кармы

Я понимал, что замечание касается и меня. Я только что стал официальным агентом Вималананды на скачках, и большинство его дел перешло в мои руки. Они касались как конюшен, так и официальных отношений с КЗИКК. Я должен был следить за тем, чтобы на счету каждой лошади всегда было достаточно денег для уплаты ежемесячного взноса за общую подготовку, а также взноса за участие в соревнованиях. Я быстро нашёл общий язык с исполнительным персоналом клуба, а после того - с доктором Кулкарни, поскольку расчёты с ветеринаром тоже входили в мои обязанности. Хорошие отношения сложились у меня и со многими тренерами, которые, увидев, с каким старанием я работаю на Вималананду, решили, что я его деловой (и, возможно, богатый) партнёр, чьё участие, по тем или иным причинам, не объявляется во всеуслышание. Я изо всех сил поддерживал это полезное заблуждение, облегчавшее мне проникновение в скаковой мир.

Но каким необыкновенным был этот мир! Здесь были «большие» тренеры, такие как Ардешир Рустомжи, которые держали по шестьдесят лошадей (больше не разрешал клуб) и чьё влияние распространялось ещё дальше через зависящих от них «вассалов». Пройдя под руководством мастера полный курс обучения тренерскому искусству, эти толковые и, как правило, уступчивые помощники получали от шефа «взаймы» достаточное количество лошадей, чтобы по лицензии клуба открыть собственное дело. Это устраивало и хозяев, которые понимали, что хотя официально их лошади и не находятся в конюшне шефа, он всё равно не спускает с них глаз.

Затем шли средние и мелкие тренеры, среди которых встречались весьма талантливые, но которым не хватало хороших отзывов в прессе или простого везения, чтобы пробиться в разряд больших. Некоторые из них тренировали частным порядком, то есть работали только с одним хозяином. Некоторые тренеры в прошлом были жокеями, чьё умение пришпоривать и придерживать лошадей высоко котировалось другими участниками игры. Парам Сингх, начинавший с небольших ролей, но вскоре выбившийся в «большие», мне нравился больше других тренеров этого рода. Он сам и его помощник Нусрат Хассан, тоже ставший впоследствии знаменитым, с большим уважением относились к Вималананде, а также не упускали случая перекинуться парой слов и со мной.

У основания тренерской пирамиды находятся масалавалы, которые испытывают удовлетворение только тогда, когда могут сделать ставку на «лонг оддс» (на аутсайдера). Масалой в Индии называется любая приправа из специй. Каждое блюдо подаётся со своей особой масалой, без которой оно теряет свой вкус. Точно так же и каждая лошадь требует особого «приготовления» - в виде либо специальных тренировок, либо ветеринарного ухода, либо спортивной злости. Правильно «приготовленная» лошадь - это лакомый кусочек для хозяина и тренера. Ипподромный масалавала готовит для них такие блюда, делиться которыми им не придётся ни с кем. Он работает день и ночь, распространяя правдоподобную, но неверную информацию, чтобы потом устроить пир горой для себя и своих друзей.

Масалавала идёт на всё, чтобы подготовить лошадь к выигрышу серьёзного барыша. Иногда он берёт хорошую, здоровую лошадь и в течение месяцев не даёт ей выиграть ни одной скачки, так что в конце концов она выпадает из поля зрения знатоков. Никто не рискует ставить на такую лошадь, даже если она внешне выглядит совсем неплохо. Иногда он берёт какую-нибудь давно переставшую выигрывать лошадь и постепенно приводит её в форму. Иногда, с помощью необычных методов подготовки, он экспериментирует с ущербными, невротическими или неуправляемыми лошадьми. Каковы бы ни были его излюбленные приёмы, настоящим масалавалой тренера можно назвать только тогда, когда никто, кроме него, не знает часа и дня победы его лошадей. В описываемое время лучшим масалавалой считался Мохаммед Мустафа, которому успешно помогал его сын Машаллах, или для краткости Маши. Они неизменно приветствовали меня всякий раз, как я проходил мимо, но ни разу не дали мне ни малейшего намека о своих замыслах.