Агентурная сеть

Предложение было весьма заманчивое, однако многоопытный Федорин подметил в его поведении аж целых восемь признаков того, что вся эта затея подстроена контрразведкой. А потому отклонил настойчивые попытки иностранца договориться о проведении повторной встречи в городе, на которой он и хотел обменять документы на деньги, и предложил ему принести материалы или хотя бы часть их, позволяющую убедиться в реальности и ценности его намерения, в посольство.

После длительных переговоров Федорину все же удалось убедить иностранца, и он пообещал через два дня принести в посольство описание всего изделия и чертежи некоторых узлов.

Подводя итог этой беседы, Федорин высказал соображение, что контрразведка, проанализировав оказанный иностранцу прием, скорее всего, придет к выводу, что в советском посольстве разгадали их задумку, не клюнули на приманку, а потому повторный визит вряд ли состоится. Так и случилось: в назначенное время Федорин ждал иностранца в посольстве, однако тот не явился.

Не успели мы нарадоваться нашей проницательности и тому, что не поддались на провокацию, как на следующий день разразился громкий скандал: во время встречи с этим иностранцем в городе был задержан, а затем с треском выдворен из страны второй секретарь посольства Громаков, являвшийся сотрудником резидентуры ГРУ!

Когда мы стали разбираться в обстоятельствах этого происшествия, выяснилось следующее: Федорина и стажера, провожавших иностранца к выходу, видел входивший в посольство резидент ГРУ Сенькин! Он пригласил к себе стажера, и тот, несмотря на данное Федорину обещание никому ни о чем не рассказывать, передал Сенькину содержание беседы с иностранцем, а заодно сообщил и его приметы.

А поступил он так некрасиво потому, что его отец работал в ГРУ, являлся другом Сенькина и, провожая сына на практику, написал резиденту письмо с просьбой взять над ним шефство. Естественно, рассказывая Сенькину о визите иностранца, стажер по причине своей неопытности не смог отметить те подозрительные моменты, которые насторожили Федорина и вынудили его повторную встречу назначить в посольстве.

Сенькин с индифферентным видом выслушал стажера и ничего не сказал ему о своих дальнейших планах. А в назначенный день и час Громаков, ориентируясь на сообщенные стажером приметы, перехватил иностранца на подходе к посольству, сказал, что в посольство идти не следует «по соображениям безопасности», и договорился о встрече в городе.

Так произошел этот провал, закончившийся для Громакова большими неприятностями, а Сенькину стоивший карьеры!

Но причины межведомственных противоречий кроются не только во взаимоотношениях между руководителями разведок. На уровне резидентур у сотрудников КГБ и ГРУ тоже хватает поводов, чтобы не любить друг друга или по крайней мере относиться друг к другу с определенным предубеждением. И здесь, как и на самом верху, тоже многое определяется не столько объективными, сколько субъективными факторами.

Сотрудники КГБ всегда с некоторым превосходством относились к своим военным коллегам, и это тех, конечно, раздражало. А превосходство это базировалось на более высоком уровне общей и специальной подготовки, потому что сотрудники внешней разведки набираются из выпускников гражданских и притом в большинстве своем весьма престижных учебных заведений, куда не так-то просто поступить из-за большого конкурса, а военные разведчики заканчивают хоть и высшие, но все же военные учебные заведения, в которые, будем откровенны, стремится далеко не самая способная и хорошо подготовленная часть молодежи. А ведь прекрасно известно: то, что упущено в средней школе и институте, потом никаким самообразованием не наверстаешь! И разве можно сравнивать городские спецшколы и престижные институты с сельскими школами и военными училищами?

Но и это еще не все. Прежде, чем попасть во внешнюю разведку, гражданские специалисты проходят жесткий, многоступенчатый отбор и всестороннюю проверку, а в Военно-дипломатическую академию направляют офицеров из военных округов по разнарядке, и, чтобы попасть туда, совсем не обязательно быть лучшим командиром, достаточно быть в хороших отношениях с командованием или иметь влиятельных покровителей.

Да и армейская служба, которой будущие военные разведчики до поступления в академию отдали от пяти до десяти лет, чего греха таить, не очень-то способствуют развитию интеллекта! Скорее наоборот — если и была у тебя хоть какая-то индивидуальность и способность к самостоятельным, неординарным поступкам (не считая, конечно, пьянки и других нарушений воинской дисциплины!), то в армии ты их с большей вероятностью потеряешь, чем разовьешь!

Эти бросающиеся в глаза чисто внешние различия становятся еще заметнее, если сравнивать сотрудников внешней и военной разведок не поодиночке, а вместе с женами.