Агентурная сеть

— Это, хорошо, — удовлетворенно сказал я. — Так и продолжайте, а когда он поработает несколько месяцев, можно будет открыться. Вряд ли он тогда захочет отказаться от заработка и потому будет молчать.

Но на фоне крупной неудачи — срыва вербовки Франсуа Сервэна — все эти несомненные, но все же частные достижения выглядели, конечно, весьма скромно и не могли улучшить общую мрачную картину.

А тут еще настроение мне основательно подпортил заведующий сектором ЦК, завершивший свое расследование деятельности Дэ-Пэ-Дэ и предложивший нам с послом собраться и обсудить его итоги.

Должен признаться, что я не без волнения шел на эту встречу, по опыту многих своих коллег зная, что результаты проведенных работниками Инстанции расследований редко бывают в пользу резидентов, если они вольно или невольно оказываются втянутыми в их орбиту.

Когда я вошел в кабинет посла, Гладышев и заведующий сектором уже сидели в креслах за стоявшим в углу журнальным столиком. Я сел в свободное кресло, посмотрел на сидевшего напротив заведующего сектором и по его внешнему виду понял, что меня ждет неприятный разговор. Так оно и оказалось.

— Ну что, молодой человек, — с присущей партийным функционерам фамильярностью начал заведующий сектором, — благодарите судьбу, что ваша информация полностью подтвердилась. Скажу больше: вы явно поскромничали, когда давали оценку поступкам Драгина. А то бы вам пришлось сейчас собирать вещи и лететь со мной в Москву!

Заведующий сектором был почти на двадцать лет старше меня, но когда сорокалетнего мужчину называют «молодым человеком» не ради комплимента, а чтобы подчеркнуть не столько свое возрастное, сколько должностное превосходство, это звучит как оскорбление!

Я почувствовал, как кровь ударила мне в голову! Ощущение было такое, как будто я натощак выпил полстакана виски.

— Простите, не понял, — едва сдерживая возмущение, сказал я.

— А что тут непонятного? — язвительно спросил заведующий сектором. — Я получил четкую установку в случае, если хоть один, даже самый незначительный факт не подтвердится, забрать вас в Москву.

От этих слов кровь отхлынула в обратном направлении. Псевдоопьянение мгновенно прошло, голова стала холодной и ясной. На память пришли услышанные когда-то слова: хлебнул много, а стал трезвее!

— То есть как это — забрать? — удивляясь своему внезапному спокойствию, спросил я. — Без согласия моего руководства?

Я не случайно задал этот вопрос. Хоть я и возглавлял резидентуру внешней разведки, но считался резидентом не Первого главного управления, а всего КГБ! А потому судьбу мою могло решать только руководство этого ведомства! И заблаговременное согласие на мой отъезд, данное до выяснения всех обстоятельств дела, могло означать только одно: мне не доверяют и готовы от меня отступиться, лишь бы не ссориться с ЦК. А какой же может быть резидент, если он не пользуется доверием своего руководства?!

— О каком таком согласии может идти речь? — Заведующий сектором посмотрел на меня, как на наивного мальчишку. — Где это вы видели, чтобы ЦК согласовывал с кем-то свои решения? Разве КГБ не подчиняется Центральному Комитету?

Я как-то пропустил мимо ушей намек на всесилие Старой площади, уловив в его словах главное: с моим руководством никто не советовался, и следовательно, от меня не отступились, не бросили на растерзание! Теперь можно было поспорить, а при случае даже огрызнуться.

— Вы сказали, что все факты подтвердились. И даже более того. Следует ли это понимать так, что Драгин в страну не вернется?

Заведующий сектором в очередной раз посмотрел на меня, как на несмышленыша. И сказал, словно вколотил гвозди в доску:

— Драгин вернется! И проведет перевыборную кампанию! И даже будет переизбран на новый срок! А через год уедет по состоянию здоровья.

— А почему не сейчас? — спросил я, поскольку мне были глубоко безразличны все эти номенклатурные игры. — Он же совершил подлог, который мог привести к межгосударственным осложнениям!

— Запомните: никакого подлога не было! — резко сказал заведующий сектором. — Была элементарная техническая ошибка. Бухгалтер торгпредства перепутал номер валютного счета, и он за это будет наказан! А секретарь парткома здесь абсолютно ни при чем!

Ах вот как! Значит, он решил все свалить на одного Исакова, а Драгина представить невинной жертвой недоразумения?! Но как же сам факт перевода валюты со счета торгпредства? А приобретенные дорогие вещи?

— Но он же купил различных товаров почти на три тысячи долларов! — напомнил я. — Это что, тоже «техническая ошибка»?!

— Драгин возместит невольно нанесенный ущерб. А торгпред направит в банк письмо с извинениями и попросит исправить ошибку. И давайте поставим на этом точку.

— Но почему отвечать должен один Исаков? Они же химичили вместе! — не унимался я, хотя Гладышев уже давно толкал меня под столом ногой, давая понять, что мне не следует продолжать эту полемику.