Агент таурель-класса

Волна крупной дрожи сотрясла тело, когда шершавый язык лизнул мою грудь, а дерзкие пальцы нащупали точку феерического удовольствия. Меня выгибало дугой, а нервы превратились в оголённые провода. Ещё никогда в жизни я не испытывала ничего подобного и даже представить не могла, что секс может быть таким ярким. Таким мощным. Таким вкусным. Хотя я не уверена, что это можно было назвать сексом, ведь Арх-хан даже не разделся.

– Тебе нравится, Лейла? – тихо спросил мужчина.

А что я могла ответить? Лишь всхлипнула в ответ, молчаливо кусая костяшку указательного пальца.

«Да, нравится, безумно…»

– Считай, Лейла, считай. Ты же ведь хочешь, чтобы я остановился? – хрипло прошептал на ухо этот возмутительно роскошный мужчина, обжигая дыханием, а я – клянусь! – забыла математику.

Во рту давно пересохло, сердце билось в горле, а язык ворочался с колоссальным трудом.

– Двадцать один, двадцать два, двадцать три…

Собственное дыхание вырывалось клоками из лёгких, когда Арх-хан опустился передо мной не просто на колени, но и сел на пятки. Макушка цвета спелой пшеницы оказалась напротив того места, где только что побывали его пальцы, меня откровенно повело – выкинуло в другое пространство и время.

– Арх-хан, стой, это как-то неправильно! – только и успеваю выкрикнуть, наблюдая, как он рывком сдирает с меня штаны.

– Почему, Лейла? – Он щурит свои прекрасные серо-зелёные глаза, а я не знаю, что ответить.

– Ты же не собираешься…

Я просто не знаю, как облечь мысли в слова. Швархова матерь, весь лексикон растеряла… Я видела сегодня оргию, я видела, как подругу одновременно имели по крайней мере трое мужчин, а затем ещё столько же, и всё равно вот это действие Арх-хана меня шокирует до такой степени, что дышать становится тяжело.

– Собираюсь, – легко и просто он мне возражает, а затем треск ткани – и он закидывает мою ногу к себе на плечо.

– Это неправильно… – вновь повторяюсь.

– Кто сказал? У людей ещё и учебники есть, как правильно заниматься сексом?

«У людей нет, а вот у цваргов, вообще-то, есть такие в школах…»

Не успеваю додумать мысль до конца, как меня накрывает лавиной упоительных ощущений.

Его шершавый язык скользит по мне, – Вселенная! Природа, которая добавила в генофонд ларков эту особенность, просто гений! – проникает внутрь, таранит напролом, а я впиваюсь в мощные плечи ногтями.

– Лейла, ты считаешь? – в какой-то момент насмешливо спрашивает Арх-хан, а я чувствую себя захмелевшей от его ласк, потому что ноги не держат.

Цварги не пьянеют. Печень фильтрует алкоголь и регенерирует. Так нам рассказывали в школе…

Обманывали.

Я пьяна Арх-ханом в стельку, его горячим языком, мозолистыми пальцами, что, не останавливаясь, растирают по мне влагу и дразнят, дразнят, дразнят! Я пьяна его запахом. Именно его, а не ракхаши, как, возможно, он думает, ведь и тут соврала – афродизиаки не запрещены на Цварге, они просто на нас не действуют.

– Сколько уже?

Кого? Чего? Ах да, счёт…

– Сорок восемь, – ляпаю от балды, а ларк усмехается в ответ.

Подумать не могла, что этот огромный мужчина может быть таким нежным в постели. Хотя в какой, собственно, постели, если мы даже до дивана не дошли?

Словно читая мои мысли, Арх-хан вновь усмехается. Это кривая ухмылка действует гипнотически. Огромные сильные руки опрокидывают меня на что-то мягкое, укладывают, чтобы было удобно, и вновь бесстыдный рот начитает вытворять такое, что мне только и остаётся выдохнуть:

– Шестьдесят шесть, шестьдесят семь…

Когда пружина внутри сжимается так сильно, что терпеть уже нет сил:

– Скажи мне, Лейла, скажи «да»!

Наглый жадный язык продолжает меня бессердечно мучить, но я чувствую, что этого мало, хочу большего, хочу ещё чуть-чуть…

– Лейла, скажи! – рычит Арх-хан. Вибрации рыка передаются по нервным окончаниям, беспощадно бьют по сосредоточению удовольствия, и я чувствую себя музыкальным инструментом в его руках.

– Да-а-а-а…

Вселенная, да-да-да и миллион раз «да»! Он добавляет пальцы, и я теряюсь в омуте невыносимо-фантастически-запредельного наслаждения.

***

Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш. Планета Ларк. Деревня

Сколько женщин мне говорили «да», но я никогда в жизни не чувствовал такого торжества, когда это короткое слово сорвалось с губ Лейлы. Ну наконец-то! Сколько можно строить из себя правильную девочку и воротить нос от того, что естественно?

Она лежала передо мной совершенно обнажённая, чёрные волосы рассыпались по плечам, но никогда я ещё не видел её настолько красивой. Даже тогда, в водопаде. Потому что сейчас она была передо мной настоящая. Исчезла это шелуха напускной правильности и вечный испуг, будто я предлагаю ей что-то плохое. Исчезло то, что раньше меня останавливало словно бетонная стена. Её небольшая мягкая грудь высоко поднималась, тело блестело от пота, синие глаза потемнели и стали практически чёрными, как бескрайний глубокий космос.

Такая далёкая. Такая близкая. Такая вкусная…